Победа пелуконов привела к власти могущественного министра Диего Порталеса. Когда Эганья и другие консерваторы, выдвигая свои требования, отказались занять министерские посты, Порталес заявил: «Если никто не хочет быть министром, я готов стать единственным министром, хоть в должности министра-разбойника». 6 апреля 1830 г. Порталес стал единственным министром и полновластным хозяином Чили [900]. После кончины Овалье в марте 1831 г. президентом был избран генерал Прието, а вице-президентом — Диего Порталес, который стал истинным правителем страны.
Гражданская война закончилась победой консерваторов и эстанкерос. Среди победителей была и часть либералов. Консерваторы-пелуконы в своей массе были централистами. Между тем и часть консерваторов, и большинство либералов были федералистами. Затем большая часть либералов, за исключением крайних радикалов во главе Инфанте, также перешли в стан централистов [901].
Консолидированная фракция торговой олигархии и крупнейших землевладельцев не желала более демократических экспериментов. Символом этого стремления к порядку, возврату к управляемости и сохранению старого уклада был Диего Порталес. При нем в Чили произошел своеобразный «термидор», при котором креольская элита получила всю полноту политической власти, чего она добивалась все годы Войны за независимость. Одновременно ей удалось затормозить социальные перемены, угрожавшие существовавшему укладу в экономике и в обществе. Ей было необходимо снять угрозу отмены майоратов, налоговой реформы, секуляризации общественной жизни. Одним словом, надо было закрепить главный результат Войны за независимость как политической революции в Чили: полновластие креольской элиты.
Эти задачи выполнил Д. Порталес. 25 мая 1833 г. была принята конституция, действовавшая в Чили до 1925 г. Фактически это была подправленная конституция 1828 г… В ней узаконивалась фактически абсолютная президентская власть. Президент избирался на 5 лет с правом переизбрания на второй срок. Он обладал огромными полномочиями, правом вето на решения конгресса, назначал губернаторов провинций — интендантов. Конституция, декларировавшая равенство всех перед законом, сохраняла привилегии церкви, восстановила майораты. Она была проникнута консервативным духом, охраняла собственность и привилегии креольской элиты. Её задача заключалась в закреплении политической победы креольской аристократии в Войне за независимость при сохранении старой социальной структуры.
В течение 20-х годов происходило ослабление элиты из-за всевластия военных. Гражданская война 1829 г. привела к равновесию влияния олигархии и военных. Это отнюдь не было реваншем традиционалистов над прогрессистами и модернизаторами. В отношении путей развития и направления модернизации у элиты не было разногласий, преобладало желание сохранить разумное соотношение между традицией и реформой.
Конституция 1833 г. подвела итог Войны за независимость, зафиксировав на бумаге полновластие тех, кто больше всего выиграл от освобождения от Испании и защищал эту независимость, как от внешнего врага, так и от внутренних опасностей, исходивших от народных слоев, низших и средних классов. Этим главным победителем была торговля олигархии и земельная аристократия Сантьяго, утвердившаяся в качестве полновластного хозяина Чили и определившая пути развития страны в первые десятилетия её независимого существования.
Конституция 1833 г. была сверхпрезидентской и авторитарной. Республика 1833 г. была больше похожа на монархию без монарха и без монархистов. Большинство институтов власти, кроме самых одиозных и архаичных (Инквизиции, Аудиенсии, продаваемых должностей и прочего), сохранялись в ней со времен колонии с небольшими изменениями. Однако их функция изменилась, отныне они действовали в русле модернизации и форсированного включения страны в мировую экономическую систему. Война за независимость выполнила свою главную задачу, осуществила политический переворот, вручив всю полноту власти местной элите, ликвидировав барьеры для экономического прогресса, которые создавал испанский абсолютизм и колониализм.
Заключение
Французское нашествие в Испанию и крах монархии Бурбонов привели к началу антиабсолютистской революции. По иронии судьбы испанцы называют события 1808–1814 гг. Войной за независимость. Однако революция охватила не только Испанию, но и её американские владения. Там началась своя Война за независимость, которая привела к появлению на карте мира новых независимых государств. Политический кризис монархии затронул весь комплекс государственных и общественных отношений, до этого находившихся в монолитном и естественном единстве. Казавшееся незыблемым и прочным здание испанской империи рассыпалось как карточный домик.
События двухсотлетней давности наводят мысль о некой схожести Трудно объяснить развал советской империи социальноклассовыми противоречиями. Национальные элиты, ещё недавно интегрированные в единый правящий класс, радостно кинулись в объятия независимости своих стран. Это было чисто политическая революция, отрицавшая коммунистический режим.
Ибероамериканская революция также имела сугубо политический характер. События 1808–1810 гг. в Испанской Америке следует рассматривать неразрывно, как начало общей антиабсолютистской революции в испаноамериканском мире. Однако революция в Америке имела свою логику развития, она пережила быструю радикализацию, привела к кардинальным изменениям не только в политической, но и в культурной сферах, в поведении людей, в ценностях, символах, в формах социализации. Революция привела к осознанию возможности и необходимости самостоятельного развития бывших колоний, в том числе и Чили. Элита увидела в ней возможность продолжения реформ, начатых Бурбонами, но остановленных на полпути.
Чилийская креольская верхушка обогатилась и укрепила свои общественные позиции в период реформ, позднее свернутых абсолютистской монархией, напуганной революционным подъемом в Европе, Французской революцией. Испанская корона превратилась в главное препятствие для их продолжения. Победа абсолютизма накануне Войны за независимость прервала путь эволюционного развития колоний и подтолкнула их к насильственной революции.
Испанская колониальная империя была слишком большой, чтобы выдержать давление нового времени, периода быстрых изменений и социальных переворотов. Уже в XVIII веке факторы пространства, географической протяженности огромной колониальной империи, неравномерного развития различных стран Испанской Америки вызывали к жизни чувства региональной обособленности, своего рода квазинационализм у жителей заморских провинций Испании. Расстояния были слишком велики для эффективного контроля над всеми территориями. Местное патриотическое чувство формировалось не только на основе противостояния с далекой и непохожей на американскую родину метрополией, но и на противоречиях с местными центрами власти: удаленных районов с бюрократическими столицами империи, вице-королевскими центрами. Чаркас, Парагвай и Монтевидео противостояли Буэнос-Айресу, Каракас и Кито — Боготе, а Чили — Лиме. В конце XVIII – начале XIX века формируется чилийская идентичность, отличная от испанской и общеамериканской. Эти чувства, свойственные чилийской креольской элите, найдут своё выражение в её поддержке движения за независимость.
Монархия пала под ударами французских войск, и испанское государство развалилось, в колониях его здание было также потрясено до своего основания. Креольская элита была частью этого государства, которое уже не могло обеспечивать социальный порядок и экономическое процветание. Элита выбрала путь независимости во имя сохранения социального статус-кво. В Чили элита предпочла политическую революцию, чтобы избежать возможности социального переворота.
Чилийское движение за независимость питалось как традицией, так и новыми республиканскими идеями, привнесенными на американскую почву просветителями и революционерами. Как справедливо отмечал исследователь