Дал себе фигуральную оплеуху — не стоит об этом думать! У них миллион копий где-то внутри поместился! Так почему там же не может быть и пачки печенья? Чем она хуже? — повел детей к реке, пытаясь вспомнить, где тут была лодочная база, с маленькими прогулочными лодочками, на которых можно было бы перебраться на тот берег и посмотреть весь участок в живую.
Конечно, у них немного неподходящая для этого одежда! Там, на той стороне, половина земли — болото болотное! И ходить без болотных сапог или какой-нибудь лодки плоскодонки не получится. Но все же — половина земли не вся! Да и можно было бы хотя бы обплыть участок по периметру, чтобы посмотреть, что да как.
Найти место где можно пристать — берег не весь болото, часть и вполне твердый камень, если верить картам геологоразведки. Посмотреть, как выглядит тот самый заболоченный кусок, где река хочет пройти прямо, а не в обход, да земля не даёт, и эта земля насыщена влагой донельзя и аж хлюпает. Понять всю степень опы…
Карл вновь дал себе моральную оплеуху. И пошел к набережной чуть быстрее, наблюдая как детки забавно семенят своими маленькими ножками, спеша поспеть за его широким шагом.
Вот как ни глянь, — подумал он, — а маленькие милые дети! Обычные, простые, безобидные… если бы не видел, что они творят, никогда бы не поверил в то, что предо мною охотники пятого ранга! Подумал бы — наверное брешут! Да и сейчас, все время кажется, что меня просто разыгрывают, и это вовсе не те дети… но печенье! Лакомство, что все так же не научилось крошится наземь, и которое точат теперь уже оба малыша, кусочек за кусочком, роняя крошки, что… исчезают где-то в полете.
А еще, Ронг сам бы хотел наконец попасть на участок, что купил этим детям, даже если для этого придется запачкать костюм и промочить ноги. Ведь он до этого, видел его только лишь вот так вот как сейчас, с набережной, не ступая на саму землю ногами. Да на картах, планах и схема различных департаментов тоже, видел, естественно. Как и самолично сверял все межевальные планы для удостоверения подлинности и четкости отмерености границ.
А еще он неустанно думал о том, как бы можно было облагородить эти полузатопленные и заросшие болотным кустарником дебри. Самым простым методом была бы прокопка канала по заболоченной части и спрямление реки. Тогда бы уровень воды в неё слегка упал, и вся остальную землю тоже удалось бы осушить «за присест».
Но увы, этот вариант невозможен — река должна оставаться в очерченном ей русле и никак иначе, альтернативу можете даже и не предлагать. А её предлагали! Прошлый владелец, покупая эту землю, как раз таки так и думал, что проложит русло прямиком и… и получил дырку без бублика, на много лет застряв с неликвидным активом на руках, что не продавался вот вообще никому, потому что никому не нужен.
Второй вариант конечно же отсыпка. Её никто не запрещает, но… как туда доставить грунт сквозь город? Скупать то, что остается после рытья котлованов? Можно, но там чаще глина да песок. Негодный материал для подобной отсыпки! Да и дороги нет никакой. Даже с той стороны, где у полуострова есть перешеек с землей, не подъехать — болото, чужая территория, и территория завода, которому будет не особо по нраву стройка через его проходную.
Тем временем их компания дошла до набережной и уперлась в резное ограждение. Детки, закончили есть, и положили носы на прутья, явно посмеиваясь над тем, что перила столь высоки, что им приходится тянутся на цыпочки, чтобы достать до них носом. А Ронг, набравшись смелости, выдал ответ, не дожидаясь вопроса:
— Вон та земля, на той стороне реки ваша! — указал он на зеленые кусты и голые ветки по ту сторону желтой реки.
Детки в одно мгновение заскочили на кованную оградку ногами, и стали глядеть вдаль и по сторонам, явно что-то высматривая.
И похоже намекая «ГДЕ? Где наша земля⁈». Сердце риелтора сжалось, готовясь к удару. Ожидая вопроса «где она? Где ТАМ вообще ЗЕМЛЯ⁈». Где-то, что им нужно, и стоит их денег.
— Где… где граница? — поинтересовался мальчик совсем не то, чего опасался услышать риэлтор, — Где граница нашей земли?
— До какого место тут наш участок? — поинтересовалась девочка, и он оба уставились на риэлтора сверху вниз, ожидая ответа.
Риелтор, украдкой постучал себя по груди, словно бы подавился, и переведя дух, заговорил будничным тоном:
— Все, что очерчено изгибом реки ваше. Она тут делает поворот, — указал он в одну сторону, и дети посмотрели туда, указал в другую, и дети тоже посмотрели туда же, — и все, что внутри этого радиуса ваша территория.
Дети спрыгнули с перил, переглянулись, и… ускакали прочь в разные стороны, со скоростью хорошего автомобиля! Километров шестьдесят-семьдесят, но с места за секунду! Вернулись, вновь, переглянулись, словно бы обменявшись мыслями без слов, и ускакали опять, поменявшись сторонами.
Вновь прискакали, и с неким вопросом уставились на риэлтора. Но поскольку в слух его не сказали, Карл решил продолжить играть говорящего бована, и описывать то, что дети приобрели.
— Границы реки очерчены по карте. Они не совсем точны, в реальности существует отклонения на десять пятнадцать метров. И стройка или отсыпка в этой зоне запрещена. Так же запрещено любое изменение формы реки.
Дети вновь приглянулись и пожали плечами, словно бы не понимали, к чему это все горит Ронг, но Ронг продолжал вещать:
— На самом участке разрешено любое строительство без ограничений на этажность и подвальность. Хоть десять этажей в низ, ценных ископаемых, — он усмехнулся, — там нет все равно. Хотя если все же их найдете, — строго посмотрел он на них, забывшись, — то имейте ввиду — добыча ценностей из недр иная категория, чем строительство, — и опомнившись решил вернутся к теме, но уже начав говорить, понял, что лучше бы это в слух при детях никогда не говорил, — Подъезда к участку нет… — и поняв, что отступать некуда, добавил, — река, и без моста.
Дети вновь переглянулись и пожали плечами.
— Нас все устаревает. — сказал мальчик, а девочка закивала.
У Ронга отвисла челюсть. Минуту он приходил в себя., а потом осознал — да они просто не знают! Не понимают! Дети!
— Там болото. — сурово и грустно сказал он.
— Плевать. —