Дети-близнецы-охотники, за неделю заполонили собой все! О них говорили везде, о них шептались на улице. В туалетах, банях, на кухнях, на работе, в транспорте… везде вообще! К любому человеку на улице можно подойти и спросить, что он думает и получить его мнение по вопросу! А уж сколько этих «любых человечков» подходило к Павлу… заставляя его частенько прятаться от народа, которого порой столь сильно распирает, что они забывают к кому и с чем обращаются, желая удовлетворить своё любопытство.
Естественно, такой «Ор Выше Гор», но в хорошем смысле не мог пройти мимо правительства страны, в том числе и больших шишек ассоциации охотников. И они… отреагировали с одной стороны максимально адекватно и правильно, а с другой — странно и непонятно для Павла. Вновь так, да. Опять.
С одной стороны, с детей были сняты все обвинения! Вообще всё, что шли от ассоциации! И пятый ранг им официально присвоили! И с долгами разобрались! Фактически их обнулив и даже деньги начислили! Пусть и не особо много, но все же! Вернули все украденное!!!
А с другой — с чего такая щедрость? Тем более с чего эта им, всем тем, кто еще совсем недавно устраивал массовую травлю и нанимал Рыцаря на работу палача-конвоира за крупную сумму, присылать к Павлу заготовки под карточки охотников пяти звезд, вместе с оборудованием для их активации, пусть и обязательным возвратом всего этого после активации карточек детей⁈ И при этом требуя обязательного участия деток на скорейшей официально церемонии присвоения ранга… Чтобы все, как по канонам. Но… зачем? С чего… такие перемены? Общественное давление? Или какой-то план?
Прочие органы страны, полиция, санэпедемстанция, равно как и иные службы, по итогу тоже сняли свои многочисленные обвинения. Кроме тех, что были правдивыми, и с которыми согласился бы и сам Павел. Но их было настолько немного, и они были зачастую такими смешными, что… о их существовании можно и не вспоминать. И расчет выписанных по ним штрафам уже произведен, из появившихся на счетах детей средств. Так что близнецы-копейщики, ныне чисты пред законом, словно хрустальные бокалы.
Вот только теперь слишком много важных людей хотят их видеть! И сейчас, спустя десять дней, как дети исчезли, отправившись спать, на председателя охотников Вана уже начали потихоньку, но со вполне болезненно так давить, требуя, чтобы он, прекратил наконец прятать «своё тайное оружие» и показал деток почтенной публике, что так жаждет их видеть.
И у Павла было только одно секретное оружие, что способно их сейчас вывести из сна! И его как раз подвезли.
— Ну наконец-то! — сказал он, принимая специальный контейнер, со специальным продуктом внутри.
Нежнейшим кремовым бисквитом, выпеченным из пшеницы, напитанной магией. Как и с прочими добавками, содержащих ману. Это по итогу должно позволить этому поражённому, пройти сквозь камень под их ногами, словно мусор-плоть существ, попав на ту сторону черного зева, распространяя соблазн ильные ароматы.
Хоть Павел и не уверен, что там, куда идет почта и кажа из монстров, это пирожное, можно будет почуять-заметить. Но… попытка! Иного плана-варианта у него все рано нет. На различное оружие-снаряжение эту «рубку» не поймать — они сами его делают! Получше многих прочих! А вот на сладости… дети падкие! И председатель это уже видел, и в этом уверен.
Ради этого пирожного пришлось многим пожертвовать! Ведь оно должно быть свежим, ароматным, и… магическим! Ведь как выяснили опытным путем, простые магические предметы, будь это пули из орочьей стали, или кинжалы этих самых орков, тоже вполне могут проходить сквозь гранит камня-приемника тушь.
Не идет туда, сквозь камень, только напитанная личной маной броня, та, что на охотниках, или та, в которую её вложил мастер. А все остальное… вполне проходит! И благодаря этому, Павел уже знает, что тушки монстров, сначала перемещаются куда-то в замок, а оттуда… а вот там сигнал особых магических маячков пропадает, словно бы его что-то подавляет, или там стоит гигантский шредер, что еще разок все измельчает, в том числе и маяк, уничтожая.
Хотя последнее все же маловероятно — маяки были весьма крепкими штучками. Да и даже раздробленные на части, все равно бы продолжали передавать сигнал, словно простая метка. Но… после попадания в замок, след через мгновение обрывался. И Павел уже видел такое, когда детки прятали что-то внутрь своих тел — оттуда сигнал уже не шел, никак, и никакой. Видимо туши, из замка, идут в их некое… хранилище. Вот только… где оно? Где прячется⁈
Ответ неизвестен, но туда погрузилось бисквитное пирожное, провожаемые взглядом надежды, что этого будет достаточно, чтобы пробудить сладкую парочку любителей крепко поспать и хорошо поесть от их долго сна.
— А еще есть? — высунулась голова девочки с заспанными глазами, спустя полчаса, когда надежа уже как казалось утратила смысл.
Глава 30
Закончив со стройкой нашего района, мы отправились отдыхать. Но естественно не сразу! Сначала провели беседу-инструктаж о том, как семейка поселившихся у нас людей, должна общаться с нашей маменькой. Что говорить можно, что нельзя, какие темы табу, и как вести себя в её присутствии — примерно, как со старшей коллегой по работе, на ступень выше по статусу, но не более того. Ну и деток своих, чтобы тоже от ненужных вопросов отвадили.
Задали им «домашнее задание» разработать-опробовать правильную манеру общения, поведения и так далее, в общем — свыкнутся с мыслью, как нужно будет общаться с нашей мамкой! Чтобы это общение, было… тем самым, что мы от них хотим, чтобы и мать, не баловать сильнее, чем уже, и берега, что называется, не путать. А мы потом проверим, как они справились с этим заданием, и сколь хорошо играли в театр, тренируясь друг на друге, и обучая нужному искусству своих детей.
После, перетащили нашего карманного боса подземелья из квартиры в замок. Во внутренний дворик — пускай осваивается! Показали ему там все, полномочий навыдавали, и… оставили жить, смотреть на его поведение. В квартире он неплохо освоился! Но грань не перешел, и… вроде паинька! Так что и тут, возможно, нормально приживётся, и чудить не будет.
В крайнем случае… есть варианты и плохого исхода, но будем надеется и верить, что до этого не дойдёт, и разум человека, еще остался при этом несчастном бойце, что мы вытащили когда-то из