С одного я даже снял разгрузку — модульную систему, с подсумками, боковыми планками и, похоже, мешком для сброса магазинов — дико удобная вещь по сравнению с моей старым «лифчиком».
А сами собрята сели на трубу и, достав сигареты, принялись отдыхать — их игра была на сегодня закончена. Они сняли каски, обнажив стриженые под ноль головы, и теперь выглядели не как грозные штурмовики, а как уставшие мужики после тяжелой смены.
Бегом я направился к двухэтажному зданию, прижимаясь к шершавой кирпичной стене. Судя по всему, условные террористы захватили всего один корпус — центральный. Во втором, техническом, всё это время работали люди — не останавливать же всю работу ради учений. Хотя по-хорошему надо останавливать. Сквозь зарешеченные окна было слышно, как из глубины здания доносится ровный, мощный гул насосов, перекачивающих воду для половины города.
И, подойдя к железной двери сбоку задания, — я хотел было её дёрнуть, но дежурный офицер шёл недалеко от меня у стены напротив, наблюдая. И что-то мне подсказывало, что дверь прикрыта не просто так, и, сняв с привода ремень, я обвязал его за ручку и, чуть отойдя к стене, дёрнул на себя, одновременно ложась на асфальт и открывая рот.
Прозвучал гулкий взрыв, шары зарикошетили по стенам напротив, возможно, даже попали по дежурному, но на излёте и не больно. А я, взяв привод и под углом заглянул в здание и, увидев синий скотч где-то внутри, в полутьме коридора, высадил туда очередь. Внутри айкнули, и тут же шары зарикошетили по дверному косяку, откалывая куски старой штукатурки.
Я прижался к холодному кирпичу и, высунув привод по-самалийски, нажал на спуск и, разрядив магазин внутрь здания, спрятался за выступ стены на перезарядку. Воздух пах пылью, гарью от взрыва и хлоркой.
Со стороны центрального входа на территорию раздалось несколько хлопков, а где-то там впереди, из-за угла главного корпуса, пошёл белый дым — похоже, «красные» СОБРовцы начали полноценный штурм, используя дымовую завесу. Это хорошо, а то я тут, похоже, застрял в этом узком месте.
— 705-ый, 720-ому? — позвал я Лаечко, — скажи парням, что я тут есть, контролирую двор, справа от здания.
— Принял, скажу. — ответил он мне.
— 705-ый, Будулаю! — вызвал меня чей-то голос, хриплый и злой.
— Слушаю, ты кто такой, Будулай? — спросил я.
— Это бля, ты кто такой⁈ — спросили у меня. — Это наши учения, что ты внутри делаешь?
— Это зависит от того, на чьей ты стороне, Будулай. Если на стороне красных, то вам помогаю, если на стороне синих, то троих ваших я минуснул во дворе и одного в здании.
— Учения закончатся, я тебе звиздюлей отвешаю! — выкрикнули мне.
— Будулай, Жаворонку. — вмешался кто-то еще.
— Слушаю. — ответил Будулай.
— Не гони на пацана, прими поражение и выходи с поднятыми руками! — выдал Жаворонок. В его голосе чувствовалась весёлая власть.
— Хер тебе на погоны! — прозвучало от Будулая.
— Это дежурный по учениям, говорит. Отставить ругань в эфире! — вмешался четвёртый голос, официальный и холодный.
И рация замолчала.
И я увидел, как из-за дыма, клубящегося у главного входа, ко мне, пригнувшись, бегут двое в красном скотче. В их беге видна была выучка: движение от укрытия к укрытию, взаимное прикрытие. На экипировке одного из бойцов болталась кошка — верёвка с крюком, подручное средство для разминирования в том числе закрытых дверей. У другого был, и автомат и какой-то ручной гранатамёт, ГМ-94 (подсказал мне ум Славы Кузнецова)
— Дверь под огнём! — предупредил их я.
— Молодец, боец! — похвалил меня первый, его глаза за стёклами защитных очков бегло оценили мою позицию. А следом за этой двойкой я увидел, как к зданию, используя груду старых труб как прикрытие, приближаются ещё ребята, четыре человека в красном скотче. У одного из них был массивный штурмовой щит. Держат ли в этом времени щиты автоматный выстрел, я не знал, но выстрел пластикового шара естественно они держали.
— Гранату? — уточнил я, показывая подошедшим трофейную пиротехнику.
— Давай. — кивнул командир группы, тот кто подошёл первым, и быстро распределял задачи жестами.
И я закатил сначала одну, а потом вторую гранату в темный провал двери. Послышались два глухих хлопка и матершинный вопль изнутри.
— Внутрь не лезь! — скомандовал командир и сам закинул ещё одну гранату, уже свою, светошумовую и, махнув рукой, дал команду щитоносцу. Тот, пригнувшись за щитом, первым вломился в проём, а остальные четверо, мгновенно ринулись за ним внутрь под нарастающие звуки весёлой, но интенсивной стрельбы шариками.
— Дежурный по учениям, Жаворонку. — вызвали по рации минутой позже.
— Дежурный, слушаю. — ответили по рации.
— Здание зачищено, условный враг уничтожен, условные заложники не выжили.
— Принято, сворачиваемся. Общая команда: учения окончены! Участники встречаемся у фасада.
СОБРы выходили из здания, хлопая друг друга по плечам, снимая маски, кто-то закуривал, кто-то с кем-то болтал.
— А я слышу, что 720-ый говорит в рацию, что слева мины, ну я такой, ну нафиг, пойдём в лоб.
— Где он? — спросил огромный мужик в синем скотче и поспешил ко мне, — Ты 720-ый?
— Я, — улыбнулся я, снимая страйкбольную маску.
— Молодец, все бы в ППС такие были! Я там на тебя наорал по рации на эмоциях, не обессудь!
— Служу России, — улыбнулся я, не став поправлять человека, что ОВО — это не совсем ППС, не став рассуждать, что за такую инициативу мне, скорее всего, будут пытаться крутить голову в отделе.
А в целом народ уходил на позитиве, а я пошёл отдать ребятам магазины, которые тоже делились ощущениями с командой соперника. — Сидим мы, ждём штурма с фронта, сзади минные поля, и тут этот сзади, через забор перелез.
— А вы в следующий раз здание с колючкой по забору захватывайте! — подхватил кто-то.
— Чё вы, радуетесь, заложники-то мертвы!
— Как сказал Верховный, мы с террористами переговоры не ведём. — отшутились на тезис про заложников.
Мы собрались у входа в штурмуемое здание: все дежурные на учениях офицеры, человек тридцать СОБРа, примерно десять в синем скотче и двадцать в красном. Тут всё еще дымило. Подошёл Лаечко и Дима, водитель 305-го, поздоровавшись со мной за руку, подтянулся и Бахматский.
— Так, господа офицеры, — произнёс подполковник, тот, что выдавал мне экипировку, — считаю учения успешными. Синие уничтожены полностью, среди красных — четверо «триста», двое «двести». Заложники погибли, водители охраны погибли, взорваны две машины. Но по заложникам и так понятно — учения не вошли в фазу переговоров из-за отчаянного поступка одного сержанта.
По взводу СОБРа прокатились смешки.
— В целом все молодцы. Охрана, спасибо, сдайте экипировку