— Принято, — снова ответил я.
— Завтра первым делом на Энтузиастов, а уже потом в Управу. И если из мебели или техники что-то нужно, ты толкьо скажи.
— Спасибо. Да, ничего особо не надо. Крыша есть над домом — и ладно.
— Не скажи, от отдыха ликвидатора 3-его разряда зависит, как он работает. А нам с тобой важно, чтобы ты работал хорошо, иначе зачем всё это. А сейчас, едь домой и не вздумай самодеятельность включать. Зубчихина убирать рано.
— Я понял, мне не надо два раза повторять, — ответил я, подумав, что хотя иногда надо, для ясности.
— Вот и молодец! Тренируйся больше, это стресс снимает!
Трубку положили, а я тем временем дошёл до машины. На ней жучок? На сотовом прослушка? Они с помощью чего меня отслеживают? Спутники? Хотя, наверное, правильно делают.
Вообще за завербованными убийцами, а именно так расшифровывалась должность «ликвидатор», надо наблюдать во все глаза. Я бы лично наблюдал. Я бы и не доверял таких заданий кому не попадя. А долго бы наблюдал, изучал бы, потом узнал, чем человек дышит, и постарался бы предложить ему максимально подходящие для него условия, если, конечно, он способен, не думая, стрелять по целям. В этом времени видимо у них всё проще. А если я где-нибудь ошибусь, Контора будет ни при чём.
Спать не хотелось, и, доехав до дома, я принялся мастерить почтовый ящик. В задней части было проделано отверстие, а сам ящик установлен на забор, в котором я тоже просверлил отверстие и вырезал такую же дыру, и из жестянки выполнил направляющие, чтобы что бы ни было скинуто в ящик, оно падало сквозь дыру в заборе. И, убедившись, что из десяти раз броска конвертов все десять попали внутрь, я закрепил на внутренней стороне сейф, подогнав его под направляющую из ящика. Теперь маскировка — идея пришла внезапно. И пришлось немного поработать и уложить поленницу вдоль стены здания, чтобы дрова закрывали сейф, чуть с нахлёстом, а потом я отрезал несколько поленьев и, скрепив их вместе, получил деревянную крышку, которую и прислонил к сейфу. Получилась поленница у калитки и никакого видимого схрона для секретных заданий.
Кто молодец? Я молодец! Вернувшись домой, я осмотрел бедноватое убранство домика и, спрятав «Стечкин» обратно в подпол, долил Рыжику воды и досыпал корма. А далее вызвал такси туда, где мне рады и где мягкая постель, а не продавленный диван.
Ключи у меня были, как сказала Ира, этот дом и эту девушку я отвоевал. На дворе уже стояла ночь. А в голове метались слова Дяди Миши: «Зубчихина убивать рано». Это какая-то игра, которую я не понимаю? Убивать негодяев всегда к месту. Главное, Крота, который мучил детей, было пора, а Зуба, который предавал пацанов во время войны, — рано. Между Зубом и Кротом я не видел особой разницы. И вдруг меня посетила мысль, что, может быть, просто смерть для кандидата в мэры Златоводска — это слишком мало. Его бы в зиндан посадить, чтоб ссал в ведро, а из другого ведра пил тухлую воду, чтобы жрал с земляного пола брошенное духами через решётку. Или чтобы ежедневно работал на благо общества, а за любое отклонение от курса партии был бит, чтобы боль испытывал непрерывную и сам хотел умереть, но не умирал.
Дверь в квартиру открылась под натиском моего плеча, а я вошёл и снял с себя удобную спортивную обувь, оставаясь лишь в носках, которые попахивали от моего активного образа жизни. Точно! Надо докупить носки, трусы, футболки. Дискошар медленно крутился, давая по залу плывущие блики. Я заглянул в спальню — Ира спала. А на прозрачном столике напротив пилона стоял свеженький бук, открытый в каком-то текстовом документе.
И я полюбопытствовал. Это было редактирование первой только начатой книги «(Не)стриптизёрша для киллера», у книги была даже обложка, где были персонажи: полуголый черноволосый мужчина с пистолетом в руках неизвестной мне марки и маленькая рыженькая девочка, стоящая в соблазнительной позе.
«Я бы вдул», — резюмировала память Кузнецова.
Я сел читать, и суммарно из текста книги следовало, что ОН заметил её танцующую в клубе и, пьяный, подошёл к ней, сказав: «Ты теперь моей будешь!» А она такая: «Я — не я, попа не моя, танцую для души, но шлюхой не являюсь!» И вот он к ней подкатывает, она его отшивает, а потом в какой-то момент её пытаются продать в рабство в Дубай, и тот самый парень с чёрными волосами, плечистый и с кубиками пресса, идёт её спасать убивая всех…
Читал я медленно и не заметил, как наступило утро. Утро, в котором надо ещё столько всего сделать. Ира мирно спала, а я написал в редакторе книги под конец художественного текста: «У тебя здорово получается, не бросай, главное».
Естественно, я знал, что книгами зарабатывать нельзя, только если публиковаться на бумаге, но до этого Ире ещё было далеко. Но пусть занимается! Девушка без занятия — это головомойка мужчине. И я очень рад, что она так быстро отошла от той перестрелки, так переключаться умеют роботы и дети, видимо, Ира в душе ещё ребёнок. Ну что ж, красивая девушка может быть инфантильной или играть в инфантильность, это с мужика спрос как с космонавта, и я, встав, пошёл на кухню, согрел себе чая и, найдя в холодильнике бутерброды, позавтракал ими. Как раз пришло сообщение в зелёный мессенджер, где и куда мне приезжать за документами, а по приезду написать, что прибыл.
Снова такси, снова я покидаю домик спящей девушки, снова еду и, как ни странно, в сторону «Поля чудес».
Но в последний момент такси свернуло и повезло меня на другой адрес. По месту прибытия справа располагалась ментовская учебка, высокий забор, камеры, ворота, перед которыми лежали шипастые железные трубы, выкрашенные в красно-белый цвет. Память Кузнецова сразу же начала делиться всем тем, что он запомнил из этого «чудесного» заведения. Как он вставал в 7, чтобы на развод приехать к 8-ми, как он пересаживался с маршрутки на маршрутку, чтобы успеть сюда, потому как прямого рейса с Макрушино до места, называемого Бактином, не было. Как они маршировали на плацу, будто на срочке этого не хватило, движение строем же для мента — самое главное в его службе, как очищали стоянку от снега вручную, как у них подполковник в уличном туалете поскользнулся на сталагмитах дерьма и им пришлось ломами его очищать от