По двору, квадратов 100 не больше, бегало четверо зачуханных мужчин, голых по пояс, с худощавыми телами, покрытыми тюремными татуировками, и три женщины в домашних халатах, походу надетых на голые дряблые тела. Мужики были босиком, бабы — в растоптанных тапочках. Однако, вопреки вводным, они не дрались — они совершали какой-то хаотичный бег друг за другом, чуть ли не по кругу. Они двигались, размахивая сжатыми кулаками, но не попадая. Спотыкаясь и падая, тут же вскакивая и возобновляя погоню. Иногда они сходились в клинче и, не борясь, скользили по друг другу ненаносящими урона кулаками. Все они были залиты кровью с головы до пят, будто только что принимали в ней душ. И при этом на их лицах не было ни злобы, ни азарта — только какое-то пустое, почти трансовое остервенение. И самое странное — они дрались почти молча. Ни криков, ни мата, только тяжёлое сопение и шлёпанье босых ног по асфальту. Или может это я застал такую, тихую фазу их конфликта?
Я обмер на секунду, пытаясь понять логику этого побоища, которое вероятнее всего переросло из совместного поПоища.
— Вить, снимай на сотовый это всё, нам не поверят, — тихо скомандовал я. Надо было зафиксировать это до нашего вмешательства. Бахматский, бледный, с широко раскрытыми глазами, послушно навёл камеру.
Алкашка — зло, — подумал я и взял рацию и нажал кнопку вызова:
— Курган, 322. Я прибыл.
— Докладывай обстановку.
Я сделал паузу, подбирая слова, которые не звучали бы как бред.
— Курган, тут… люди безоружные. Все в крови. Оживлённо и хаотично бегают друг за другом. Все вроде живы. Никакой агрессии к посторонним не проявляют. Похоже на… массовый психоз, — выдохнул я в микрофон. — Мои действия? Ждать подкрепления или пытаться прекратить этот… цирк? Сюда бы медиков со смирительными рубашками.
— Погоди, кровь на них откуда? — заинтересовался Курган.
— Не могу знать, она тут везде. Дублирую, вызовите сюда скорую.
— Понял, скорая будет. Приказываю остановить хаос и выяснить, откуда кровь, и доложить.
— Понял, — проговорил я в рацию и включил СГУ, дав кратковременный звуковой сигнал, — Граждане отдыхающие!!!Ну-ка всем встать смирно! А то собаку на вас из багажника спущу!
На мгновение они замерли, только сейчас увидев нас. И я вышел из машины пройдя вперёд.
— Раненые есть? — спросил я.
— Я, я — раненый! — завизжал невысокий мужичок, — это он меня этой палкой бил!
С этими словами «обморок» подхватил с пола серебристый стержень сантиметров сорок, а другой рукой указал на мужичка побольше. Какие-то приметы их я бы всё равно не запомнил, настолько все были окровавлены.
— Брось палку! — скомандовал я, вскидывая автомат больше для острастки, чем для чего-то серьёзного, и палка полетела вниз, к ногам получившегося строя. Они стояли, словно бы объединились против пришедших на их праздник ментов.
Палка покатилась по асфальту и остановилась у ног другого фигуранта.
— Писать заявление будете? — спросил я у мелкого.
— На кого? На меня? — вздыбился тот, на кого указали, — да он сам меня этой палкой бил!
С этими словами палка была поднята с асфальта снова.
— Палку на пол! — прорычал я, что вновь возымело эффект.
Стержень вновь рухнул на асфальт.
— Он всё врёт! — завопила женщина, одна из трёх, и, наклонившись, подхватила палку и, словно показывая её мне, выкрикнула: — Они друг дружку ей били и мне угрожали в жопу засунуть!
— Чё ж ты пиздишь, мочалка старая! — закричала другая женщина, — Да кому твоя дырка нужна!
— Это я-то старая⁈ — воспротивилась та, что с палкой, и, замахнувшись на обидчицу стержнем, пошла в атаку.
— Убива-ют! — заорала третья.
И, не попав в голову, палка выскользнула из окровавленных рук, и обе женщины сцепились в захвате за волосы.
— Маша, Маша, не надо, ну пойдём домой! — взмолился третий мужичок и начал теребить верхнюю женщину за халат.
— Отстать, скотина! Думаешь, я не знаю, что ты её трахаешь после смены! — выпалила та.
— Ты чё, мою жену шпилишь? — возмутился четвёртый мужик и с разбега пнул ногой в лицо пытающемуся разнять женщин мужичку.
Удар получился вскользь, потому как слетевший тапок не обеспечил плотности соприкосновения ноги с челюстью, зато упавшая палка снова сыграла, и, наступив на неё во время удара, обманутый муж высоко подлетел ногами вверх и рухнул с метровой высоты головой о камни.
— Милиция, ну что вы стоите! Ну, сделайте же что-нибудь! — завопили сверху; это одна из соседей открыла окно и уже выглядывала во двор.
— Были бы мы милиция, я бы в свисток свистнул, и все угомонилось бы, — произнёс я, возвращаясь в экипаж и беря рацию, — Курган, ты был прав, тут массовая драка. И теперь уже точно нужна скорая.
— А ты там зачем⁈ Приказываю прекратить драку, соблюдая все законы и нормы личной безопасности! — продекларировал Курган.
О! Почти карт-бланш дали! Но как не переборщить с мерами остановки кровопролития среди аборигенов неблагополучной части проспекта Ленина?..
Глава 18
Спирт со вкусом «Тархуна»
— Вить, для чего у нас ПР используется? — спросил я.
— Полицейским разрешено использовать резиновую палку для отражения нападений, задержания сопротивляющихся, пресечения массовых беспорядков, с ограничениями: запрещено бить женщин с признаками беременности, инвалидов и несовершеннолетних (кроме случаев вооружённого сопротивления), а также наносить удары в голову, шею, ключицы, живот, половые органы, область сердца, пах, не бить многократно в одно место. Применение палки должно быть соразмерным и не превышать необходимости! — как по заученному выдал он.
— Наведи камеру на меня, — попросил я и, видя, что он наводит, начал говорить. — Есть приказ остановить драку, которая подпадает под массовый беспорядок. В толпе женщины, но без признаков беременности, видимых инвалидов я тут не вижу, и всем явно за +18. Почему не газ? Опасаюсь, что среди людей будут астматики! Выходи!
Бахматский без лишних вопросов вышел.
Следом вышел и я, скомандовав через СГУ:
— Граждане, прекратите беспорядки! Иначе к вам будут применены специальные средства и боевые приёмы борьбы!
И, видя, что меня не слушают, пошёл, выделив в толпе самого буйного — того, кто как раз кого-то держал на полу и бил коленом. Я жахнул ему по бёдрам палкой и потащил на себя за шею и подмышку подойдя сзади, заваливая на пол. И прямо тут, на краю массовой драки, надел на него наручники и поволок к машине, где аккуратно уложил его у капота.
— Будет пытаться убегать — залей его газом, — приказал я Бахматскому.
Вытаскивая из его разгрузки ещё одни