Тренировка закончилась. Я кивнул, снимая шлем. Воздух в подвале был спёртым от пороховой пыли и пота с порохом от наших гранат. Что-то вспоминалось из СОБРА, или со срочки в Афгане, что-то я слышал впервые, например то что с дронов и правда скидывают гранаты, и даже существуют дроны камикадзе.
И в этот момент в кармане завибрировал телефон. Одно СМС. От Дяди Миши.
«Скажи инструктору. Что музыканты просили не болтать, что ты у него был и что при тебе было.»
Фэбосы следили за мной даже сейчас, через сотовый наверное? Или просто запоздалое сообщение?
— Вить, — сказал я тихо. — Ребята с оркестра просили сильно не распространяться, что я у тебя был и что у наших в Африке есть такая экипировка.
С этими словами я положил на стол пятитысячную купюру.
— Понял. Я же не дурачок совсем, — улыбнулся он, забирая пятёру. — Приходи тренить еще, или играть в страйкбол.
— Я не знаю когда у меня отправка, так что по тренам скорее всего да, а по играм нет. У спортсменов страйкболистов всё таки всё другое, — ответил я.
— Поэтому военные и менты тут так ценятся, чтобы показывать настоящие техники.
— Спасибо за тренировку, — я снова сложил экипировку в пакет.
— Не за что. Только смотри, не забывай быть живым.
— Не забуду.
Я улыбнулся. Специфическое чувство юмора было, кажется, у всех, с кем мне приходилось иметь дело в этой новой жизни. От Дяди Миши до ментов. Может, это и был главный закон выживания — вовремя понять, когда шутка заканчивается и нужно начинать стрелять. Или наоборот.
Я вышел на ночную улицу. В голове гудело от новой информации, а в кармане ждал очередной список дел. Шины, Ира… и тихая, навязчивая мысль о том, что все эти тренировки — не для Африки. Скорее всего они для той самой «стрелки», которая, может и не состояться.
И тут, пришло еще одно сообщение: ВНИМАНИЕ! Сегодня ночью…
Глава 25
Сон — смерти брат
«ВНИМАНИЕ! Сегодня ночью быть в полной боеготовности», — предупреждал меня текст.
«Желаем вам хороших выходных», — подумал я, вспоминая предпоследнее послание. Ну ничего, сон — смерти брат.
Вернувшись домой, я стал решать, в чём именно буду «работать», причём если говорят быть наготове, значит, это не обычная ликвидация, а прямо боевая задача. Ладушки, я всё равно не хотел спать. С одеждой я определился: старые кроссовки тёмного цвета, костюм с надписью «СССР», жаль, балаклаву сжёг, был бы подшлемник, ну а уже сверху надену всё своё снаряжение, если надо.
Всё это я разложил на стульях, проверил свой РПК — должен стрелять, на грудь в разгрузку сунул бесшумный пистолет, гранаты в подсумки, аптечку одну на правый бок, другую на левый.
Теперь — коммуникация. Я достал сотовый и набрал сообщение Ире: «Привет, к сожалению, дёрнули в усиление. Сегодня меня не будет. Целую». И, получив в ответ несколько грустных смайликов с поцелуйчиками и сердечками, переключил чат на взводного: «Дмитрий Дмитриевич, я что-то подстыл и температурю, завтра на занятия не смогу прийти, чтобы никого с роты не заражать, лекции потом перепишу, и в субботу буду как штык на работе. Сейчас ноги в тазик с горчицей суну». Ответом было: «Понял тебя, лечись! Об ухудшении дай знать и дуй на Макрушино в клинику».
Ну, вроде всё. Броню подготовил, оружие подготовил, коммуникацию отменил всякую, что же осталось? Шины.
Не успею. Придётся ехать на старых. Если вообще придётся ехать.
Посетив ванную со скупой душевой лейкой на воду, ввиду засорения той, я принялся ждать. Телефон, как всегда, был на звуке, и вот в этот момент что-то стукнулось в окно, а потом еще и еще раз. Выключив свет, я посмотрел сквозь стекло: напротив окна висел дрон, только маленький. Я вышел, и дрон скинул что-то на землю и взмыл в воздух. Полюбопытствовав, что именно, я подошёл и поднял лежащий на тропинке у поленницы квадратный свёрток.
А, вернувшись домой и включив свет, я развернул противоударную пузырчатую плёнку, в которой была гладкая шкатулка, наподобие тех, с какими делают предложения руки и сердца, вот только эта была пластиковая.
И бумажка: «Надень и подержи пальцами до сигнала».
В коробочке оказались беспроводные наушники, и я вставил их в уши. Поражаясь, до чего техника дошла. И, подержав, как сказано в бумажке, я действительно услышал писк. Девушка с азиатским акцентом говорила на английском: «Конекшен!», «Лефт девайс детектед», «Райт девайс детектед», «Вейт плиз», «Конекшен а комплит». И тут на мой сотовый позвонили. Неизвестный номер. Возьму, подумал я. Вряд ли по шинам.
— Здравствуйте, я главный следователь города Москвы Петрачук Евгений Сергеевич. Скажите, вы Кузнецов Вячеслав Михайлович? — задали мне вопрос почему-то не назвав звание и отдел, наберут же по объявлению.
— Игоревич, — поправил я.
— Погодите, Игоревич? — удивились на том конце. — Смотрите, на вас возбуждено уголовное дело о мошенничестве в сфере экономических преступлений. Но вы точно не Михайлович?
— Точно не Михайлович, — ответил я.
— Хорошо, тогда нужно от вас четыре цифры из СМС, которое сейчас придёт, чтобы я убедился, что вы — это вы, и мы больше вам не звонили. — проговорил голос, слишком молодой для старшего следователя города Москвы.
— Тцыц! Скамер! Ливай битчез. И жопу соси! — вмешался в разговор уже другой голос, заплетающийся словно жующий жвачку.
— Что? — не понял я.
— Я его забанил уже, сейчас на твой девайс антиспамер поставлю, будешь чекать, кто тебе коллит, — произнёс он.
— Ты кто? — не понял я. — И что ты мне говоришь?
— Я твой дроновод, тебе сейчас мошенники из Прибалтики звонили, хотели твои деньги украсть. — пояснил он.
— А как ты со мной говоришь? Вызова-то нет? Или ты в наушник как-то транслируешь? — заинтересовался я.
— Короче, некогда объяснять. Дядя Миша сказал, что я над тобой сегодня буду поле боя смотреть. Зовут меня ТиДи623, сокращённо Тим, для тебя, если и это сложно, — Тимофей.
— Слава, — представился я.
— Слав, это долго. Позывной у тебя какой?
— «Муравей» был. — признался я.
— Окей, будешь Мур. Смотри, шлем наденешь поверх «ушей», и всё, и килл-джобнем там всех!
— Ещё раз, что? — поморщился я, как по мне так именно этот Тим и походил на мошенника, а не