Ногти вонзились мне в лицо, а женщина кричала и ругалась, произнося стихи из Библии, внезапно переместив меня в прошлое так, что меня захлестнула паника. Я снова был тем мальчиком, попавшим во власть тех женщин, которые утверждали, что служат богу, который никогда не испытывал ко мне никакой любви. Я был ребенком, так нуждавшимся в любви, но вместо нее получал лишь ненависть. Я был в отчаянии и кричал, чтобы мой папа вернулся домой, надеясь, что он поймет, что делает моя мама, когда его нет, но он так и не понял, и я остался там, чтобы страдать и страдать, пока…
Женщину оторвало от меня и отбросило в сторону, и я обнаружил, что смотрю на окровавленного ирландца, склонившего голову набок и протягивающего мне руку.
— Да ладно тебе, парень. Я могу быть порядочным человеком всего десять минут в день, а ты уже отнимаешь мое драгоценное время.
По какой-то неизвестной причине я позволил ему взять меня за руку и поднять на ноги, а затем обнаружил, что смотрю в его ярко-зеленые глаза.
Я не мог его поблагодарить. Я ненавидел его слишком сильно, чтобы даже думать об этом. Но я также не мог заставить себя воспользоваться его близостью и пырнуть его ножом.
— Таких людей, как мы, всегда что-то преследует, — проворчал он. — Но я думаю, лучше не давать призракам лишних боеприпасов, если мы можем предотвратить атаку, верно?
Он хлопнул меня по бицепсу, а затем повернулся и побежал прочь, выкрикивая имя Бруклин и оглядываясь по сторонам в поисках ее, оставив меня в замешательстве смотреть ему вслед.
Я последовал за ним: мое сердце бешено колотилось, а брови нахмурились. Где, черт возьми, она была?
И где вообще, все те, черт возьми, кто должен был находиться в этом крыле? Женщина, которая напала на меня, выбежала через дверь, которую я выломал после того, как Найл отшвырнул ее от меня, но остальные не могли уйти тем путем.
Свинцовая тяжесть опустилась в мой желудок, когда чувство страха разлилось по моим конечностям. Мы здесь что-то упускали. Что-то жизненно важное. И если мы в ближайшее время не разберемся, что происходит, у меня появилось ужасное предчувствие, что мы опоздаем спасти мою chica loca.
— Бруклин! — проревел я вместе с Найлом, ускоряя шаг, пока бежал за ним, и мы вместе искали ее. — Бруклин!
Злой Джек приложил ключ-карту, которую он украл у Люсиль, к панели у двери, которая должна была вывести нас наружу, и я вытянула шею, пытаясь лучше разглядеть окружающую обстановку, когда он вышел на ночной воздух.
Внезапно он сбросил меня в кусты, и я взвизгнула, когда в меня впились колючки. Джек наклонился надо мной, как Пизанская башня, и нахмурил брови.
— Прячься, — приказал он своим грубым голосом.
— А как же ты? — Ахнула я.
— Нет. — Он оглянулся через плечо, когда откуда-то совсем рядом донеслись крики, и его челюсть сжалась от ярости. Он снова посмотрел на меня и затолкнул мою голову ниже, в кусты. — Останься здесь. — Он зашагал прочь, и откуда-то поблизости донеслись крики. Ох уж эти гребаные бурундуки.
Я высунула голову из куста роз, разглядывая большой бетонный двор, где охранники и медсестры лихорадочно загружали пациентов в транспортировочные автобусы, выкрикивая что-то о противопожарных мерах и экстренной эвакуации.
Джек направился прямо к грузовику, припаркованному в конце ряда транспортных средств, и водитель направил на него пистолет из окна. Я открыла рот, чтобы предупредить его, но тут прогремел выстрел, а Джек даже не вздрогнул, когда пуля пролетела мимо него, задев руку и разбрызгав кровь. Я ахнула, когда он бросился вперед, вытащил мужчину из окна и, схватив его за голову руками, вонзил большие пальцы ему в глаза. Мои губы приоткрылись, пока я наблюдала за прекрасным зрелищем, как он безжалостно убивал его, а затем бросил на землю. Он сел в грузовик, завел его, и его взгляд остановился на розовом кусте, в котором сидела я. Он идет за мной. Мой большой злой великан уже в пути!
Но внезапно к нему бросились охранники, подняв оружие и крича, чтобы он вылезал из машины. Мое сердце билось, как кролик, прыгающий в клетке, когда они вытащили его из грузовика и повалили на землю, заковав его руки в наручники.
— Нет… Джек, — выдохнула я в ужасе.
Мир рушился, вокруг царил хаос. Но не самый лучший. Пациенты теряли преимущество. Это была нечестная борьба. Так какого черта они нас всех выпустили? Только для того, чтобы мы приняли душ под разбрызгивателями? Честно говоря, кто здесь на самом деле был сумасшедшим? Не я.
Я пыталась придумать, как выбраться отсюда и бежать, бежать, бежать до самого неба, где было безопасно, но мои мысли были спутаны из-за действия лекарств, которыми меня пичкали, и каждый раз, когда в моей голове зарождался план, он улетучивался, не успев сформироваться.
Я зажала бутон розы между зубами и принялась жевать его, надеясь, что он подскажет мне какие-нибудь идеи. Но этого не произошло. Глупый бутон розы, куда подевались твои мысли?
Когда Злого Джека потащили к самому бронированному автобусу, мое сердце дернуло меня к нему. Он мог бы стать членом моего клуба. У него не было клитора, но в этот раз я бы сделала исключение. Да и вообще, я могла бы нарисовать ему маленький клитор, там внизу. Мы могли бы его украсить, устроить настоящий праздник.
Эрргх, моя голова все еще такая ватная, почему опять? А, точно, лекарства. Черт бы побрал, эти штуки, взрывающие мозг. Нельзя делать ничего глупого. Надо оставаться в здравом уме. Ну, полуздравом. Настолько здравом, как самолет, падающий в канализацию. О боже…
— Рук! — проревел Джек, как зверь, и я догадалась, что он обращается ко мне.
Ладно, может, мы и не были такими уж близкими друзьями до сегодняшнего вечера, учитывая, что он забыл мое имя, но в этом не было ничего страшного. Я вот не была на сто процентов уверена, что его звали Злой Джек. Типа, кто бы назвал своего ребенка Злым? Просто поразительное совпадение, что он оказался таким злым. Черт возьми, сама судьба.
Я съела еще один бутон розы, обдумывая варианты. Можно пойти в атаку, в стиле ниндзя. Убить столько ублюдков, сколько смогу, и посмотреть, как далеко я зайду. Или можно добежать до внешнего