Ключи, леденцы в коробочке, превратившиеся в монолит, флешка в виде смешной курицы, которая, кстати, не вязалась с образом бизнес-леди Самойты. Гуров сложил все, что нашел, в пакет для улик, снова повинуясь тому самому чутью сыщика, и прошелся по дому.
Тихо. Чисто. Светлый паркет, светлые стены. Сервиз. Чашки только парные. Нет ни компьютера, ни ноутбука, они, скорее всего, остались в Главке, в хранилище для улик. В кино обычно в таком хранилище можно было найти все что угодно и сравнительно быстро. На самом деле — нет. На самом деле, для ценных вещей, украшений, техники и прочего, что каким-то образом фигурировало в деле, но не могло быть по каким-то причинам возвращено родственникам или самим участникам дела, использовали обычные ячейки, что-то вроде камер хранения на вокзале. Ключи от каждой были прописаны в архивном деле, и сотрудники отдела, которые вели дело, могли под роспись брать ключи, работать с вещдоками, а потом также под запись в присутствии сотрудника камеры хранения возвращать улики на место.
Потому что, когда осужденный выходил на свободу, он имел право получить свои личные вещи, если мог доказать факт владения ими. И даже если там были дорогие украшения, одежда, техника, все, что было на заключенном в момент ареста, возвращалось.
Лев все же нашел то, что не было в этом доме постановочным. Как ни странно — фотографии.
А точнее, фотографии, которые стояли на столе в кабинете Генриха. И если посмотреть на них внимательно, то было видно, что он искренне любил свою жену, а она — его. Пусть это было не так долго, хотя кто знает, но на этих фотографиях они были искренними. Без масок успешных селебрити, в простой домашней одежде, смеющиеся, довольные. Там были и селфи, и снимки друг друга.
На остальных фотографиях, их в доме было очень много, — пара позировала. На этих — жила.
Именно это несоответствие заинтересовало полковника. Надо сказать, что предыдущий обыск был проведен не то чтобы халатно, но достаточно расслабленно.
Конечно, это понятно. Убийца, вот он. Сам признался. Зачем что-то еще делать и тратить время?
Лев искал глубже, хотя прекрасно понимал, что прошло три года и вряд ли он найдет что-то действительно важное.
Супруги жили в разных комнатах. Две разные спальни. В этом нет ничего удивительного, если позволяет пространство, а у пары разные рабочие графики и ритмы. Гуров внимательно осмотрел комнату Елены и понял, что там недавно кто-то был и, скорее всего, сильно торопился. Дом не стоял на сигнализации, поскольку сам поселок хорошо охранялся. Окна открывались на английский манер — ставни поднимались снизу вверх. Рамы деревянные, двойные. Лев открыл окно и осмотрел раму снаружи. Нет, следов взлома не было, прошли явно не через окно.
Несколько комков грязи с обуви — компьютерный стол отодвигали. Лев присел перед столом, осмотрел пол. Вместо паркета — полоски ровного светлого ламината, но в одном месте прямо под столом полоска отходила. Гуров поддел ее ключом, который лежал в кармане. Тайник был сделан в самом деле хорошо, и если бы Лев не заметил, что стол отодвигали, то и не стал бы искать.
Внутри, понятное дело, уже ничего не было.
В таком доме не могло не быть сейфа.
Полковник прошелся еще раз по дому, нашел даже два — один в библиотеке, а другой в гостиной, и оба были опечатаны. Значит, пустые.
Хорошо.
Заглянул Лев и в ванную комнату, где было совершено убийство. Тут тоже хорошо поработали. Только часть плиток, видимо, треснула от огня. И сама ванна, хоть и была отмыта, потрескалась, часть была словно оплавлена. Гуров вспомнил фотографии из дела, то, как лежало тело убитой женщины. Нужно будет поехать и допросить Генриха Самойту. Он утверждал, что не помнил, как убил жену. Почему попытался сжечь ее тело, тоже не смог никак аргументировать. Все списывал на состояние шока.
Под конец осмотра, оставив ее себе на десерт, Гуров заглянул в кладовку. Полки с продуктами с долгим сроком хранения, бытовая химия, надо же. Как будто хозяева вышли и вот-вот вернутся. Лев постучал согнутыми пальцами по стенам, внимательно осмотрел полки. Кое-что сильно выбивалось из общей картины. Несколько коробок с армейским набором суточного сухпая. Такие наборы продаются в интернете, в военкоматах и магазинах для рыболовов и охотников. В последних — за цену, примерно в два раза превышающую их стоимость, а то и в три. Выглядят они как обычная темно-зеленая снаружи и фольгированная внутри коробка, в которой лежат касалетки с горячими блюдами, закуски, чай, кофе и приборы.
Лев взял одну из коробок и взвесил ее в руке. Весила она слишком легко. Как он помнил, суточный рацион весит в среднем два килограмма. Они сами часто покупали такие коробки перед поездками на природу, если выдавалось время.
Все три коробки, которые стояли в кладовке, различались по весу. Хоть и были вроде бы запакованы.
Гуров достал еще одну пару перчаток, вынес коробки из кладовки и разложил на кухонном столе.
При ярком свете было видно, что все они очень аккуратно открывались и потом закрывались обратно.
Лев улыбнулся.
Открыл первую.
Плотные пачки купюр. Наличные разного номинала — и крупные, и мелкие, рубли, доллары и евро. Документы, все с фотографиями убитой. Отличались только прически и фамилии. На вид — очень качественные подделки. Настолько качественные, что вряд ли система контроля их бы не пропустила. Лев не удивится, если все эти личности уже «живут» в электронных базах и даже ведут достаточно активный образ жизни, платят налоги… В последние десять лет с развитием цифровых систем в обеих столицах такой вид мошенничества стал набирать обороты. Стоил он очень дорого, но пользовался спросом. Цифровые фальшивые личности начинали жить еще задолго до того, как для них получались вполне себе легальные документы. Ходили в школу, заполняли бумаги. Получали зарплаты, и в самом деле от них могли даже идти отчисления государству. Вся эта работа велась только в базах, и заметить, что такая личность появилась совсем недавно, мог только очень-очень хороший специалист.
В Главке такой специалист был, и начальник отдела информационно-технической безопасности даже разработал специальную программу, которая, «сев» на цифровой «хвост», раскручивала историю фальшивой личности, отслеживала все ее действия и помогала точно определить, на каком этапе была создана «фальшивка». А отследив момент «рождения», можно уже понять время заказа документов.
Две другие коробки были утрамбованы очень грамотно, на случай, если бы Елене пришлось быстро куда-то убегать без возможности найти магазин и