Пробежав мельком все документы, сыщик отложил их в сторону — пусто, если и искать, то совсем в начале карьеры Юрцева, когда тот еще лично занимался розыском и арестами. Но правильно сказал Червонный, с тех времен мало кого осталось — часть бандитов погибла во время бесконечных переделок теневого рынка, часть ушла в официальный бизнес, позабыв о прошлом, кто-то до сих пор досиживал огромные сроки или уже успокоился на тюремном погосте. Ни одной кандидатуры, кто мог бы много лет испытывать ярую ненависть к Юрцеву, при этом еще и иметь возможность ее реализовать — деньги на взрывчатку, связи с теми, кто соорудит мину, возможность заложить устройство. Да, не самый простой способ возмездия, у человека должно быть много свободного времени, денег и желания разделаться с генералом именно вот таким образом.
Банкомат, полупустые еще улицы и, наконец, нужный адрес. Последние протоколы Лев просматривал уже краем глаза — описание парковки, где произошел взрыв прямо во дворе жилого дома. Он решил, что перед тем, как подняться в квартиру Юрцева, еще лично обойдет площадку. Может, что-то упустили ребята из СК, а может, ничего не упустили, но короткая прогулка даст возможность немного размяться и прояснить голову после тяжелой ночи.
Парковка встретила его желтыми лентами ограждения, которые полоскались рваными косами на холодном ветру, и разлохмаченными кустами, которые выглядели так, будто кто-то огромными пальцами выщипнул дыры в черной стене из веток. Части взрывного устройства летели в стороны и выломали часть веток.
Все работы экспертов из следственного комитета на месте взрыва уже завершились, но жители, видимо, напуганные происшествием, ставить сюда свои автомобили не спешили. Машины были распиханы вдоль дома, притулились даже на детской площадке, но на сером большом прямоугольнике с написанными номерами и разметкой стояла лишь одна иномарка небольшого размера.
Гуров осторожно пристроил неподалеку свою машину и пошел с обходом по кругу, все увеличивая диаметр спирали. Он шел с опущенной головой, глаза рассматривали каждый сантиметр двора. Асфальт, сырая земля в проплешинах жухлой травы, снова асфальт, лужа. В этой серости вдруг край глаза резануло что-то яркое. Лев повернул голову, и пятнышко исчезло. Он, словно собака, напавшая на след, ринулся в сторону и чуть ли не ощупью принялся обследовать маленький пятачок. Шаг, еще шаг — камни, куски пластика, пуговица, обертка — все лежит давно, слишком грязное, выцветшее под осенними дождями. И вдруг под изогнутым камнем, словно под нависшей скалой, нашлось то, что он искал, — маленький пестрый значок в виде гоночной машины. Лев аккуратно поднял его, в машине уложил в небольшой стерильный зип-пакет. Может быть, просто ребенок потерял, всего лишь случайность, но разбираться с этим он будет потом.
После оперуполномоченный снова взялся за обыск площадки — ничего. Он рассматривал кусты, пытаясь определить траекторию полета осколков устройства после взрыва. Как вдруг его отвлекла необычная пара, которая шла по парковке. Женщина средних лет, чуть полноватая, шла медленно, будто во сне, почти не поворачивая голову, застыв в одном положении, двигались лишь ее ноги. Льву сначала показалось, что она пьяна, но через несколько секунд он это предположение отмел. Она не качалась, держалась ровно, даже слишком ровно, будто замороженная. Лицо в обрамлении растрепанных кудряшек, плечи под тяжелым пальто, руки с зажатой в пальцах сумкой — все было неподвижным.
Мальчик лет десяти едва поспевал за ней, но у него была причина для медленного шага — он шел с тяжелыми усилиями, опираясь на палку.
Женщина дошла до машины и застыла на несколько секунд перед дверцей, ребенок рядом тихо попросил:
— Мама, давай я сегодня не пойду в школу. Мам, давай папа вернется из командировки и тогда отвезет. А пока я буду на домашнем обучении.
Женщина вдруг словно очнулась, выудила из кармана ключи и начала их вставлять в замок двери.
Мальчик рядом сначала тихо, а потом все громче просил:
— Мама, не надо! Мама! Я не пойду в школу! Мам, мне страшно! Перестань! Пожалуйста, можно я останусь дома!
И Лев понимал его ужас — женщина пыталась воткнуть ключ в дверь, где отверстия для него не было, со стороны пассажира. Он подошел поближе:
— Вам помочь?
Женщина медленно обернулась к нему и замерла, ничего не спрашивая. Он осторожно взял ее под локоть:
— Давайте я отведу вас домой, кажется… — Опер подбирал слова. — Вам лучше не садиться сейчас за руль.
На окаменевшем лице мелькнуло какое-то оживление:
— Егору надо в школу.
Мальчик жался за спиной матери от незнакомца, но все-таки прошептал:
— Можно пропустить, папа вернется и будет меня снова возить.
Гуров более решительно перехватил локоть и с усилием повел женщину к подъезду:
— Покажи дорогу, — попросил он мальчика, и тот захромал вперед.
Втроем они дошли до подъезда, в молчании поднялись на нужный этаж, а потом зашли в квартиру. И стоило Льву переступить порог, как он понял, что случайно попал в цель. Из комнаты со стены напротив на него смотрел Андрей Геннадьевич Юрцев, его погибший начальник, в костюме. Рядом застыла женщина с неподвижным лицом и мальчик. Только на этой фотографии они все улыбались и были счастливы. А сейчас жена Юрцева, которая отрешенно шла всю дорогу, увидела фотографию и остановилась. Она закрыла глаза и совсем перестала шевелиться, только из-под закрытых век хлынули дорожки слез.
Лев растерянно пробормотал:
— Может, вы… может, воды вам?
По нему скользнул пустой взгляд. Женщина, не раздеваясь, прошла в спальню и рухнула на кровать. Он подошел поближе, проверил аккуратно пульс на шее — чуть замедленный, но отсчитывает ровно. На прикроватной тумбочке был рассыпан ворох успокоительных и рядом — почти пустой стакан.
Лев отступил назад — перед ним за секунду развернулось человеческое горе, неприкрытое, обнаженное, когда прежняя жизнь сломана раз и навсегда. Вдова, которая пила успокоительное, пока не достигла состояния бездушной машины. Мальчик, не понимающий, что происходит, и напуганный тем, что видит.
В таких ситуациях Лев Гуров терялся, здесь хороша женщина, которая вместе с тобой всплакнет,