— Это что такое у них там происходит? — первым заметил неладное Петр Егорович.
Несмотря на разговор, он все равно поглядывал в сторону яхты. Все-таки там его дочери да еще в компании молодого человека… И как моряк привык замечать на водной глади посторонние элементы. Он-то и понял первым, что кто-то из пассажиров упал за борт.
Как только эта новость дошла до Винокуровых, спокойная беседа была забыта. Ольга Алексеевна так и вовсе за сердце схватилась, когда стало ясно, что за бортом кто-то из ее детей.
— Роман прыгнул следом, — комментировал Петр Егорович события. — К штурвалу кто-то из моих дочерей сел.
Пусть у яхты штурвала не было, но от волнения офицер заговорил привычными терминами. Ничем помочь своим детям они не могли и все, что оставалось родителям — наблюдать со стороны, как их дети справляются с бедой.
— Вытащили, — облегченно сказал Петр Егорович.
Но Винокуровы это и сами сумели разглядеть.
— Похоже, ваша Людмила за бортом была, — а вот такую деталь Сергей Александрович с Ольгой Алексеевной уже рассмотреть не смогли. Поэтому благодарно посмотрели на Скородубова.
Роман после спасения сестры и сам вполне уверенно забрался на борт. Офицер одобрительно покивал, когда смотрел на это. Конечно, парень допустил ошибку, раз у него сестра за борт выпала, но не побоялся кинуться за ней в воду, а потом ему хватило сил и ее саму к яхте подтащить, и затем забраться на судно. Как моряк, мужчина понимал, насколько это непростая задача. Уважение к парню у Петра Егоровича поднялось еще на пару пунктов.
— Возвращаются, — облегченно сказала Ольга Алексеевна. — Но как Люда оказалась в воде?
— Сейчас все узнаем, — успокаивающе поглаживая супругу по руке, сказал Сергей Александрович.
Через полчаса яхта причалила к берегу. Вот только мужчин ждал еще один сюрприз — пока Роман привязывал швартов к кнехту, дети покинули каюту и стали выбираться на пристань. Тут-то и обнаружилось, что на одной из сестер Скородубовых порвано платье в довольно пикантном месте. Особенно удивленным был Петр Егорович.
— Аа… это как? — только и смог выдавить из себя мужчина.
* * *
Естественно стоило нам вернуться на берег, так прогулку тут же свернули. Мне с Людой стоило переодеться в сухое белье, а Анне надеть целый наряд. Признаться, ее появление в разорванном платье произвело некий «фурор». Но хоть скандала нам прямо на месте не устроил Петр Егорович, настолько растерян был. А там мы уже по экипажам расселись, и надеюсь, близняшки введут его в курс дела, почему так получилось.
Только Митрофан не смог удержать язык за зубами и, когда я проходил мимо него, он удивленно покачал головой, да брякнул:
— Ну вы, барин, и голодный до этого дела. Только Пелагеи не стало — как сразу бросаться на девиц начали.
Правда ему хватило ума сказать это тихо, чтобы никто кроме меня не услышал. Я ему в ответ кулак под нос сунул, что тут же отрезвило языкастого кучера.
До поместья добрались быстро, а там на переодевание ушло уже чуть больше времени. Особенно Анне. Но надо признать, пока она шла от яхты до брички, а потом от нее до поместья, то держалась как королева. Ни капли стеснения или смущения, голова поднята высоко, взгляд снисходительный. Казалось, она была даже довольна таким вниманием к себе.
Слава богу, что ничего придумывать сестры не стали и просветили своего отца, как вышел такой казус. Поэтому по возвращению домой вопросов у Петра Егоровича по поводу внешнего вида своей дочери больше не было. Зато был иной — с чего вдруг Люда свалилась в воду. Хорошо, что о том она сама успела нам в тарантасе рассказать.
— Стайка рыб прямо рядом с нами проплывала, — отвечал я. — Скорее всего — лещи, так как поблескивали боками на солнце. Вот она на них и засмотрелась, да невольно чуть вперед подалась, когда те от борта яхты стали отплывать. И равновесие не удержала.
— Вам бы хоть какое-то ограждение сделать, — покачал головой офицер.
— Первым делом о том же подумал, — кивнул я согласно головой. — Вот прибуду в Дубовку — сразу этим займусь.
— А до этого момента никто из детей на твою яхту больше не ступит! — непреклонно заявила мама. — У меня чуть сердце из груди не выскочило, когда я узнала, что Люда в воде оказалась!
Тут спорить с ней никто не стал. Даже Иван с Игорем сидели тихо мышками.
— А когда вы планируете возвращаться? — спросил Петр Егорович.
Причем без задней мысли, из чистого любопытства. Это было понятно по его мимике.
— Завтра, наверное, — пожал я плечами.
— Лучше сегодня, — возразил отец. И тут же пояснил. — Тебе же надо материалы для крыши мастерской добыть. Зачем завтра полдня терять на дорогу? С утра бы этим и занялся. Да и потом тебе снова в Царицын надо — к тому архитектору.
Чуть подумав, я был вынужден с ним согласиться. И правда, чего время-то терять? Тут и Анна с Анастасией вернулись из комнаты в гостиную. Узнав, что я после обеда выдвигаюсь в Дубовку, тут же запросились поехать со мной.
— Мне понравилась ваша яхта, в разы лучше брички, — лукаво косясь на меня, заявила девушка.
— Анна, — строго посмотрел на нее отец, намекая, что нельзя так нахально напрашиваться.
— Что? Роман Сергеевич сам говорил, что мне должен. Вот и погасит… часть долга, — хитро улыбнулась она.
— Не имею ничего против, — пожал я плечами.
Мне то какая разница? Не на своем же горбу их везти буду.
— Но ведь у нас экипаж нанят, — растерялся Петр Егорович. — И разве прилично вот так…
— Я поеду с сыном, — успокоила его моя мама. — К тому же вы можете присоединиться к нам. Пять человек яхта Романа выдержит. А экипаж может и своим ходом обратно добраться. Я согласна с девушками — на яхте куда комфортнее.
Больше аргументов «против» у Скородубова не нашлось. В итоге сразу после обеда мы и выдвинулись обратно к яхте. Извозчик, нанятый офицером, бурчать о том, что поедет обратно