Сейчас Гера не был похож на бесшабашного парня, которого я знал всегда. Несмотря на всю свою обычную легкомысленность, к новому званию он относился со всей серьезностью.
– Что происходит? – его тон стал жестким. – Количество стражи в городе увеличилось, Культ стал проявлять активность, – Гера нахмурился, скрестив руки на груди. – А нас так и не вводят в курс дела.
– Именно поэтому я рад, что наш сборщик слухов сейчас в этом кабинете.
Как по команде, все пары глаз тут же уставились на меня. Давление этого коллективного внимания стало физически ощутимо холодом в венах.
– Много болтают об активности Харрисинов, – я сцепил пальцы в замок, чтобы нервные движения рук не выдавали моего волнения. – Якобы они пытались провернуть какое-то дело в Кварталах.
– Сепаратисты выкрали важные документы Культа и сумели скрыться, – пояснил замком.
Значит, Кай удалось вынести из той квартиры то, что нужно было по заказу.
– Именно поэтому в Поясе увеличилось число патрулей? – уточнил Гера. – Они ищут тех, кто помог Харрисинам скрыться?
– Да. Нам же необходимо наблюдать за Тенями, – пояснил замком.
Неужели кто-то видел Кай с Крысой той ночью?
– А трущобы-то тут при чем? – Гера скорчил недовольную гримасу и оперся на стеллаж.
– Потому что по тамошним слухам, именно Крыса вылез из харрисинской норы, – как бы между прочим вставил я, но от нехорошего предчувствия волоски на загривке встали дыбом.
– И вероятнее всего, именно в Тенях он и прячется, – замком барабанил пальцами по столу и не отрывал от меня взгляда, будто чувствовал, что я знаю больше, чем говорю.
Их точно видели. Опознать Крысу по его мерзким крыльям не составляет труда. Но как смогли выйти на дом Кай? Случайность? Или… следили за мной?
Неожиданно ткань у входа раздвинулась, и в кабинет вошла высокая фигура, замерев у входа. Все повернули головы к ней. Это была женщина с хмурым, оценивающим взглядом. Мое внимание привлекли ее руки, которые от кистей и выше были полностью покрыты замысловатыми синими татуировками, отдаленно напоминающими руны.
Воздух вокруг нас сгустился, словно перед грозой. Воцарившуюся тишину нарушил замком:
– Гера, бери уже своих парней и займитесь работой, – с раздражением в голосе произнес он. – Вчера всю ночь по вашему району бегали Харрисины, а у вас до сих пор ни одной зацепки. Позорище.
Все его тело напряглось. Он знал пришедшую и… Боялся?
– Исправимся, – Гера с явным отвращением посмотрел на женщину, но тут же дал знак своим подопечным, что им пора уходить.
– А ты, – обратился замком уже ко мне. Казалось, он подбирал слова предостережения, – тщательнее проверяй услышанное в переулках.
Кто же она? Флип Ивас даже перед культистами так не заискивал, а тут… Она явно занимает высокое положение в Центре. Но по какому такому вопросу верхушка решила прислать Эфира в Ремесленный Пояс?
– Ага.
Я постарался как можно естественнее слезть со своего насеста. Сунув руки в карманы жилетки, чтобы спрятать предательскую дрожь, я двинулся к выходу, туда, где только что скрылись приятели. Я старался не привлекать к себе внимания, а потому лишь мельком скользнул взглядом по ее силуэту, избегая встречи глаз. Ее татуировки едва заметно пульсировали в такт дыханию.
– Эй, – негромко окликнул меня замком. Внутри в миг все сжалось, но темп я не сбавил. – Вступил бы уже в Мухобои. Нам нужны такие, как ты.
– Обещаю подумать, – бросил я свою дежурную отговорку.
– Ты всегда так говоришь.
Я лишь пожал плечами. Единственное, чего мне сейчас хотелось, – это убраться из кабинета замком как можно быстрее.
Стремительным шагом я прокладывал путь через шумную толпу ангара к выходу. Адреналин колотился в висках, превращая окружающий гул в какофонию, где мне не удавалось выделить ни одного четкого звука.
Внезапно чья-то тяжелая ладонь легла на мое плечо. Я вздрогнул, едва не споткнувшись.
– Вилл? Все нормально? – Голос Геры прозвучал рядом, вытянув меня из омута паники.
Он явно нагнал меня по пути. Кажется, та Эфир его не так впечатлила, либо такие гости теперь здесь не редкость.
– Она до чертиков жуткая. – я нервно хмыкнул, стараясь перевести свое состояние в шутку.
– Есть такое, это агент Культа, – друг шел рядом со мной, и я чувствовал и его настороженность. – Я думаю, ее прислали для того, чтобы наконец покончить с Харрисинами.
– Мухобои хорошо справлялись с этим и без посторонней помощи.
– Да, но…
Привычный гам ангара прорезал пронзительный вопль. На другом конце пространства, у эшафота, собрались люди. Там, стоя на коленях, какая-то женщина умоляла одного из ветеранов Мухобоев, рыдая:
– Прошу вас, он не виноват!
Остановившись и подняв взгляд на помост, я увидел там связанных по рукам и ногам… подростков?! На вид им было не больше пятнадцати. В висках глухо застучало. Страх внутри принял другую форму, теперь к нему примешивались оттенки отвращения и злости.
В Аурелии, как и везде, были свои порядки и законы. Нарушителей, если их вину доказывал суд Жил, привлекали к ответственности. Чаще всего отправляли на служение в Храмы Изобилия.
– Что происходит? – голос мой был хриплым и низким.
Естественно, для меня происходящее не было откровением. Мухобои пользовались лояльностью как горожан, так и Культа. Первые мирились с действиями дружины, потому что те эффективно боролись с уродами, приносящими в город хаос и страдания. Вторые – потому что Мухобои избавляли их от тягот запуска бюрократической судебной машины.
– Ты же знаешь, – голос Геры звучал устало, без тени сочувствия. – Процедура…
Совет Мухобоев рассматривал дела о предполагаемой поддержке сепаратистов. Выносил решения и приводил их в исполнение. Если доказывали, что твои действия или намерения могли как-то помочь Харрисинам, тебя казнили в течение дня, но раньше к несовершеннолетним не применяли высшую меру наказания.
– Он еще дети.
Я не мог оторвать взгляд от помоста, не мог заставить себя дышать ровно. Мое сознание словно ушло под воду. Я видел, как шевелились губы плачущей женщины, видел белые от ужаса лица мальчишек на эшафоте и каменные – всех остальных, но слышал только глухой стук собственной крови в висках. То, что случится дальше, – неправильно. Так не должно быть.
– Нет, совет доказал их причастность. Они – пособники террористов.
В горле встал ком, такой плотный и горький, что стало совсем невыносимо. Повернувшись к Гере, мои пальцы непроизвольно сжались в кулаки.
– Совет ни разу не выносил оправдательный приговор, – тихо произнес я.
Старый друг пристально посмотрел на меня.
– Такие же “дети” могли быть повинны в…
– Прости, внезапно вспомнил о неотложных делах, – быстро протараторил я, не дав ему закончить.
На лице Геры промелькнуло