— Только если скажешь это не всерьез. — При этой мысли у меня перехватывает дыхание, и в его взгляде снова появляется жажда.
— Всерьез, — мрачно отвечает он, притягивая меня для поцелуя. — Если Сантой буду я.
Весь наш разговор — сущая нелепица, и я бы рассмеялась, не будь так возбуждена. Но мы заняты поцелуями и попытками раздеть друг друга, и время болтовни и смеха давно прошло.
Я отбрасываю ремень в сторону, а Тео снимает с меня свитер. Белая оторочка трещит, и на его лице отражается испуг.
— Черт. Я ее оторвал…
— Ничего страшного, я приделала ее на термоклей. Свитер и должен был продержаться только этот вечер. — От собственных беспечных слов меня захлестывает тревога. У нас с Тео все тоже должно ограничиться одной ночью, но вдруг я захочу большего? Мое сердце разорвется в клочья, как и этот импровизированный наряд?
— Ты сама его сделала? — Он окидывает мою одежду взглядом, явно впечатленный. — Какая же ты изобретательная…
Тео целует меня так, будто на свете нет более привлекательной черты, чем творческая находчивость, и беспокойство исчезает без следа, едва наши языки сплетаются.
Нам обоим приходится постараться, чтобы стянуть с меня джинсы, а вместе с ними и белье. Я успеваю испытать лишь мимолетное смущение, после чего Тео утыкается носом в мое бедро.
— Мне не терпится попробовать тебя, — хрипло признается он, и меня охватывает желание.
— Давай, — хнычу я. — Боже, Тео, я мечтала об этом…
Я резко выдыхаю, когда он проводит пальцами между моих ног и заканчивает:
— Месяцами. — Тео нежно поглаживает меня, побуждая мое тело раскрыться перед ним. — Я тоже.
В груди расцветает надежда. А мозг не поспевает. Погодите секунду. Он сказал «месяцами»?
Но прежде чем я успеваю уточнить, он снова меняет позу. Мои колени оказываются по обеим сторонам от его головы. Мы неотрывно смотрим друг на друга, что должно бы смутить или немного напугать, но я чувствую, что все правильно. Правильно — улавливать его эмоции, пока он ласкает меня ртом. Правильно — удерживать его взгляд, пока я прижимаюсь бедрами к его лицу. А самое правильное — видеть довольный блеск в его глубоких карих глазах, когда меня захлестывает оргазм.
Наконец я отвожу взгляд и тяжело опускаюсь на матрас. Тео с хищной ухмылкой садится и быстро снимает с себя рубашку, джинсы и боксеры.
Он оставляет только шапку Санты.
Я лежу, обмякнув от блаженства, пока он роется в тумбочке в поисках презерватива.
Тео большой и мускулистый, а его руки и грудь покрывают татуировки. Мне хочется рассмотреть их поближе, но позже и при лучшем освещении. Он светлокожий, но, как мне кажется, из тех, кто загорает, а не обгорает на солнце. Поросль темных волос слегка проступает на его груди и спускается дорожкой к, пожалуй — нет, совершенно точно, — самому впечатляющему члену, какой я только видела вживую.
— Неужели ты настоящий? — тихо спрашиваю я отчасти саму себя, рассматривая очертания его задницы. Мне хочется нарисовать его именно таким — полностью обнаженным, в одной только шапке Санта-Клауса и с лицом, все еще влажным от моей…
— Ты о чем? — Тео укладывается на кровати рядом со мной и тянется мне за спину, чтобы расстегнуть лифчик, который почему-то все еще не снят.
— Просто ты… только взгляни на себя.
— Нет, ты на себя взгляни. — Он наклоняется к моей груди. — У меня от тебя дух захватывает, Иви.
— Ох черт. — Я больше ничего не могу сказать: он ласкает меня ртом, так умело, что, если честно, мне лучше помалкивать. Я тянусь к нему, легко поглаживаю его член, и Тео стонет, уткнувшись мне в грудь, — вибрация будто бы вторит стуку моего сердца.
Наконец, когда я снова возбуждаюсь, Тео отстраняется. У меня перехватывает дыхание, когда он надевает презерватив.
С ума сойти. Это правда происходит.
Встав на колени между моими бедрами, Тео медленно проводит по ним ладонями.
— Нормально? — спрашивает он. — Если мы сделаем это так?
— Потому что ты размером со снежного человека, а я — с Фею Драже?
Боже мой, да что со мной такое? Я зажмуриваюсь, но успеваю заметить изумленное выражение его лица. Тео хохочет так, что сотрясается кровать, а потом наклоняется и упирается лбом мне в живот — видимо, не может держаться прямо от смеха.
— Не так уж и смешно, — бормочу я, но прикусываю губу, чтобы не расплыться в улыбке.
Когда он снова поднимает голову, ему приходится вытереть слезы.
— Ты просто чудо, Иви Круз. Где ты была всю мою жизнь?
Тео говорит это с такой душераздирающей нежностью, что я теряюсь с ответом. Уж точно не стану вдаваться в подробности о том, что происходило больше трех месяцев назад, поэтому ограничиваюсь остротой:
— Этажом ниже?
— Я безумно рад, что ты переехала. — В отличие от меня, он говорит серьезно. А потом наклоняется, заслоняя свет широкими плечами, и вжимается в меня членом. — Рад до чертиков.
Я стискиваю его предплечье и со стоном выгибаю спину, когда он входит. У него большой член под стать ему самому, но я так сильно возбуждена, что не смогла бы ждать ни секунды, даже за миллион долларов.
Ладно, может, только секунду. Но не больше.
Потому что мне нужен он. Нужно это. Я месяцами представляла этот момент, а теперь предстоит испытать его на самом деле.
Тео несравнимо лучше моих фантазий.
Он двигает бедрами медленно и уверенно. Я постанываю, когда он выходит, и сжимаю его руки при каждом толчке. Ощущения очень сильные, невероятные, и, черт побери, как возможно, что он еще не вошел до конца?
Я резко вдыхаю, когда он снова подается вперед.
— Ты такой большой.
Тео морщится.
— Знаю. Прости.
— Я не жалуюсь!
Он смотрит на меня сверху вниз. Волосы падают ему на лицо, а его улыбка подобна яркой вспышке во мраке, и я невольно улыбаюсь в ответ. Я бы могла так легко влюбиться в этого мужчину. Мне плевать, что он мой сосед сверху и что мы знакомы всего пару месяцев. Он думает, что я просто чудо, а я считаю его неотразимым. Что еще нужно?
Когда мы наконец прижимаемся друг к другу бедрами, он издает прерывистый стон.
— Ты безумно хороша. Боже, Иви. Черт, я… Все нормально?
А почему ты спрашиваешь? Потому что засунул в мой рождественский носок свою огромную карамельную палочку? Но я держу эту мысль при себе. Видите? Прогресс! Вместо этого я хватаю его за ягодицы обеими руками и сжимаю.
— Нормально! Просто продолжай… Да, боже, вот так. Вот так.
Тео начинает