Она застонала, и этот звук лишь подлил масла в огонь его желания. Мейсон прижал ее к себе еще сильнее, чувствуя как её тело отзывается на каждое его прикосновение.Он чувствовал ее вкус, ее запах, ее тепло - все это опьяняло его, заставляя забыть обо всем на свете.
Платье задралось выше, обнажая нежную кожу, и Мейсон почувствовал, как ее дрожь усиливается. Он прижался губами к ее шее, ощущая тонкий аромат ее духов, смесь ванили и чего-то неуловимо пряного, пьянящего.Его пальцы скользнули под подол платья, обхватывая ее бедра. Она выдохнула, и ее тело подалось навстречу его прикосновениям.
Мужчина провел ладонью по её промежности, через тонкую ткань кружева, другой рукой накрывая грудь, но девушка замерла широко раскрыв глаза, словно только сейчас поняла где и с кем находится:- Нет, пожалуйста, я не могу.
Она сделала попытку его оттолкнуть, но он не желал её отпускать:- Почему нет, Эмили? Мы взрослые люди и ты хочешь меня так же сильно, как я тебя, я чувствую, какая ты влажная там.Девушка вспыхнула как спичка и вскочила на ноги:- Да хочу, довольны? Но для вас эта близость будет означать совсем не то, что для меня.
- Близость всегда близость, Эмили, — мужчина пожал плечами, ты - моя и рано или поздно это произойдёт между нами. Так зачем противиться неизбежному, я опытный любовник и смогу доставить тебе наслаждение.
- Опытный? - выплюнула девушка, сжав кулаки, — даже не сомневаюсь в этом, и даже как-то стала свидетелем ваших похождений, но знаете что, мистер Блэквуд? Ставьте свои опыты на ком-нибудь другом, а меня оставьте в покое.Я лягу в постель только с любимым человеком.Спокойной ночи, мистер Блэквуд, — с этими словами она направилась к себе в комнату.
- Спокойной ночи, завтра будьте готовы к восьми, мисс Брукс, — произнёс мужчина, стараясь, чтобы его голос звучал ровно и не выдал бушевавшей в нём сейчас ярости. Она пожалеет, что отвергла его. Он заставит её пожалеть.Мужчина подошел к окну, глядя на темнеющий пейзаж за ним. Ярость клокотала в его груди, смешиваясь с удивлением.
Он привык получать желаемое, особенно от женщин. Эмили была исключением, сложным и упрямым исключением.Он знал, что его слова про "рано или поздно" были необдуманными, но в тот момент он искренне верил в них. Ему просто нужно найти способ сломить ее сопротивление, заставить ее увидеть то, что он видел: их неизбежную связь.
Мейсон отвернулся от окна и налил себе виски. Он залпом выпил его, чувствуя, как алкоголь обжигает горло. Завтра будет новый день, новая возможность. Он не собирался сдаваться так легко. Эмили Брукс станет его, даже если это будет последним, что он сделает.
Он поставил пустой стакан на стол и направился к своей комнате. Ему ещё предстояло принять холодный душ, чтоб хоть как-то усмирить неудовлетворенное желание.Ночь обещала быть долгой и беспокойной.
20
Эмили захлопнула дверь своей комнаты, прислонившись к ней спиной и пытаясь унять дрожь. Ярость и унижение боролись в ней, оставляя горький привкус во рту. Что она наделала? Как она могла поддаться? Она ещё осуждала Дебору, а сама чуть не поступила так же, отдавшись как последняя шлюха.
Её ладони вспотели, а в голове пульсировала лишь одна мысль: "Он… он чуть не…"Эмили зажмурилась, прогоняя перед глазами картину произошедшего. Его руки, его слова, его взгляд – всё это давило на неё, словно тяжелый груз. Она чувствовала себя грязной, оскверненной.
Отвращение к себе захлестывало с головой. Как она могла позволить этому случиться? Где была её гордость, её принципы? Она всегда считала себя выше таких вещей, а теперь…
Гнев на саму себя обжигал её изнутри. Как она могла позволить ему так приблизиться? Разве она не понимала, чем это может закончиться? Она всегда считала себя сильной и независимой, способной контролировать свои чувства и желания. Но сегодня… сегодня она потеряла себя.
Слёзы подступили к горлу, но она сдержала их. Она не позволит себе расплакаться. Она должна быть сильной. Должна забыть об этом и двигаться дальше.Она знала, что Мейсон не отступится, он привык добиваться своего, и ее отказ лишь подстегнул его интерес. "Моя", — прозвучало словно клеймо.
Эмили ненавидела это слово. Ненавидела то, как оно слетало с его губ, как проникало в ее сознание, словно яд. Она не была ничьей собственностью и принадлежала только себе.- Ты ошибаешься, Мейсон, — тихо произнесла она, — Я не твоя.
Девушка посмотрела на свое отражение в зеркале. Глаза горели огнём, щеки пылали, как при лихорадке, а губы распухли от поцелуев. Неужели она действительно должна стать лишь трофеем в коллекции мистера Блэквуда? Нет, она не позволит ему этого.
Она будет бороться за свое право на любовь, за свое право выбирать, с кем делить свою постель и свою жизнь.Ее пальцы судорожно сжали ткань юбки. В голове зарождался план. Ей нужно быть умнее, хитрее, сильнее.
Она должна показать Мейсону, что не та слабая девушка, которую он себе вообразил.Девушка знала, что играет с огнем, но отступать не собиралась.
Эмили свернулась калачиком на кровати, пытаясь укрыться от нахлынувших воспоминаний. Ей хотелось кричать, выть от бессилия, но она лишь беззвучно рыдала, словно раненый зверь, забившийся в угол.
Девушка окинула взглядом комнату, в которой оказалась заперта. Тяжелые бархатные шторы плотно закрывали окна, не пропуская ни лучика света. Дорогая мебель, картины в золоченых рамах – все это казалось ей сейчас клеткой, пусть и золотой. Клеткой, в которой она должна сломаться и подчиниться воле богатого и влиятельного мужчины.
Образ Мейсона стоял перед ее глазами. Его властный взгляд, его самоуверенная улыбка. Он был воплощением всего, что она презирала в мужчинах. И в то же время… в то же время в глубине души она чувствовала странное, почти болезненное влечение к этому опасному человеку, но Эмили была слишком горда, чтобы поддаться ему.
Она должна вырваться из этой клетки и доказать мистеру Блэквуду, что ее нельзя купить. Ее можно только завоевать. И она не позволит ему этого сделать. Всю ночь девушка раздираемая противоречиями не могла уснуть. Похоже бессонные ночи входят у неё в привычку.
Утро встретило её тусклым светом, пробивающимся сквозь плотные шторы. Голова раскалывалась, а в душе бушевал ураган. Но не смотря ни на что ровно в восемь, она была готова и сидела на кухне, приготовив Мейсону завтрак. Ей самой же кусок не лез в горло.- Я не голоден, —