На выходе ко мне обратились девушки:
– Алексей, у нас, конечно, свои кроты есть, но, может быть, вы тоже поищите кого-то, кто может выступить в роли консультанта на фильме?
– Надо быстро? – уточнил я.
– До понедельника, – улыбнулись мне.
Я кивнул и покинул офис. С одной стороны, поиск собеседников точно не входил в задачи интервьюера, с другой – мне хотелось произвести хорошее впечатление и было интересно попробовать себя в решении разных задач. А кроме того, у меня была масса знакомых в мире литературы – благо литературные тексты я начал писать раньше, чем киношные.
Впрочем, знакомства не помогли. Я сел за руль и на телефон и, пока ехал домой, принялся обзванивать деятельных знакомых от литературы с вопросом: «Слушай, а ты случайно не знаешь кого-то, кто знал Пикуля?» Ответ был стандартный: «Леша, я не так стар». Тогда я переключился на знакомых от литературы постарше, но и от них толку не было. Московская литературная тусовка не сильно пересекалась с питерской, где Пикуль провел половину жизни, а уж про Ригу, в которой Пикуль провел вторую половину жизни, и вовсе говорить не приходилось. Положение выходило скверное, и тут мне на глаза попался книжный магазин.
Я остановил машину, зашел в книжный и поинтересовался, нет ли у них чего-нибудь про Валентина Пикуля. И, о чудо! Книжка о Пикуле нашлась. Заимев заветный томик, повествующий о замечательном человеке, я вернулся домой, открыл выходные данные и позвонил в издательство:
– Здравствуйте, у вас выходила книга о Валентине Пикуле – я бы хотел поговорить с ее автором.
– Мы информации об авторах не выдаем, – холодно-казенно прозвучало в ответ.
– Дело в том, что мы готовимся к съемкам фильма о Валентине Саввиче Пикуле, и…
– А-а-а, – тут же потеплел голос. – Конечно, запишите телефон.
Еще через несколько минут я дозвонился до автора книги о Пикуле. Узнав о том, что мы делаем кино, автор тут же начал жирно намекать, что писать о Пикуле – задача сложная, под силу только тому, кто знал Валентина Саввича лично, – например, ему. При этом автор был так добр, что поделился со мной телефоном Антонины Ильиничны – вдовы Пикуля.
В понедельник мы созвонились с заказчиками и обменялись новостями. Заказчики договорились об интервью с тогдашним председателем Союза писателей Ганичевым, а я выдал им телефон Антонины Ильиничны и автора книжки о Пикуле в придачу. Но на этом освоение не сценарных задач на проекте не закончилось.
Как уже было сказано, вторую половину своей жизни Валентин Пикуль провел в Риге. Там же жила его вдова и большинство знакомых, способных рассказать о Валентине Саввиче что-то на самом деле интересное. Потому съемочная группа должна была поехать снимать кино в Ригу, а вместе со съемочной группой в качестве автора и интервьюера собирался и я. Но в последний момент что-то пошло не так, и в Ригу поехали только я, сопроводительное письмо о том, что наш фильм способствует укреплению культурных связей между Россией и Латвией, и две сумки с кассетами для камеры – фильм снимали еще на пленку. На этом состав группы исчерпывался.
Приключения начались еще в дороге. Кассетами заинтересовалась таможня. От таможни я отмахался письмом о культурных связях, добавив, что денег на взятку у меня нет, но есть задача, так что они могут ссадить меня с поезда, но за сорванные съемки получать по ушам потом буду не я. А кто-то по ушам получить должен будет обязательно. Меня не ссадили, но заставили заполнить декларацию, в которой обязали указать, что кассеты я вывезу из страны в том же виде, в каком в нее ввезу. Я не стал уточнять, как это возможно, притом что на них появится отснятый материал, но согласился, чтобы не дразнить гусей.
Утром на вокзале меня встречал чудесный рижский оператор Витя Гриберман. Вместе с ним мы и должны были снять кино. Я передал Вите конверт с гонораром и деньгами на технические расходы, Витя посадил меня в машину, и мы поехали на рижскую киностудию, чтобы взять в аренду аппаратуру, затем к Вите домой на чай, а затем уже к Антонине Ильиничне Пикуль – великой женщине, которая самоотверженно взяла на себя львиную долю организационной работы.
С Виктором и его сыном, который выполнял функции помощника оператора и осветителя, мы успели познакомиться и немного пообщаться, с Антониной Ильиничной мы успели только познакомиться. С собеседниками пришлось знакомиться по ходу дела.
Процесс быстро встал на конвейер, потому как иначе его выстроить было невозможно. На кухне в квартире, где жил и работал Валентин Саввич, был накрыт хлебосольный стол. Когда приходил гость – один из знакомых Пикуля – Виктор предлагал мне точку для съемки интервью, я кивал, и они с сыном начинали выставлять аппаратуру. Я в это время шел на кухню, отказывался от предложения выпить и общался с гостем, чтобы хотя бы примерно представлять, кто он и на какие темы с ним можно и нужно говорить.
Потом мы закрывались в одной из комнат и беседовали под камеру. Когда спустя полтора-два часа интервью заканчивалось и мы с гостем возвращались на кухню, там уже сидел новый гость, и все повторялось. Интервью за интервью. Нон-стоп. Последнее – с самой Антониной Ильиничной – мы писали уже в три часа ночи.
Спустя много лет на другом документальном проекте один коллега посмотрел, как я терзаю по два часа старушек, и спросил: «Зачем? Знаешь, как мы снимали для передач на НТВ? Задаешь вопрос так, чтобы в нем содержался нужный тебе ответ, и просишь начать с повторения вопроса. И все».
Заклинаю всех, кто читает эту книгу, никогда ни при каких обстоятельствах и ни за какие деньги не опускаться до такой халтуры. Любой человек в кадре может раскрыться и начать говорить. Не играть – собеседники не актеры – а именно говорить, но говорить ярко, эмоционально, искренне вспоминая то, о чем вы снимаете, с искренними слезами и искренним смехом. Ваша задача – разговорить человека, снять с него броню зажимов. Справитесь – будет кино, не справитесь – будут «деревянные» говорящие головы.
Закончив с интервью, мы поснимали квартиру,