Сцену мы, конечно, сняли. Но это уже секреты режиссерского ремесла.
Говорит сценарист
Отдельная печаль в кино – дети. Каждый вспомнит, что раньше они играли прекрасно, а вот сейчас… Но если вы пересмотрите любимые старые фильмы, то увидите, что и раньше дети в основном не играли.
Если говорить о детях в кино с родителями, обычно включается аргумент типа:
– Моего возьми. Такой артист!
И это – тоже ерунда. Включить маску, чтобы напаять ближнего своего в домашних условиях, и выйти перед камерой и полусотней незнакомых взрослых людей – задачи разные. Кроме того, на камеру нужно играть, а не паясничать. Для этого нужен эмоциональный опыт, которого у большинства детей нет и не может быть просто по определению.
А еще надо помнить, что это раньше для достижения результата можно было делать все что угодно. Данелия мог довести мальчишку, игравшего у него Сережу в одноименном фильме, до истерики просто потому, что ему нужны были слезы, которые ребенок самопроизвольно изобразить не мог. Поди сейчас доведи кого-то до слез на площадке – быстро окажешься в суде. Кроме того, есть задачи, на которые сам ребенок-то, может, и пойдет, потому что ему, ребенку, интересно. А родители?
В фильме «Землетрясение» был такой эпизод: герой возвращался в рушащуюся больницу, понимая, что там остался чужой ребенок, находил ребенка, бежал на выход, но выйти было уже невозможно, и герой в последний момент бросал ребенка в окно, спасая таким образом ему жизнь, сам погибая под завалом.
Декорации для фильма построили на уже разрушенном и перестраиваемом под жилой комплекс заводе «Серп и молот», реконструировали по фотографиям целую разрушенную ленинаканскую улицу. Там же была и больница, рушить которую, конечно, никто не собирался, но ощущение того, что она именно в этот момент рушится, должно было создаваться полное. Поэтому актер брал спасаемого ребенка на руки, подносил его к окну и бросал. Ребенок летел с четвертого этажа, повисая на страховочном тросе, а ему в спину из окна этажом ниже вылетала фонтаном цементная пыль.
Для этого на направленные в окна вентиляторы разрывали мешки с цементом.
Эффект достигался восхитительный. Проблема была только в синхронизации процессов, потому как здание должно было «рушиться» на всех этажах одновременно. Соответственно, бетонная пыль из окон должна была лететь синхронно, и мальчик должен был вылетать в окно буквально долей секунды раньше.
Добиться этого оказалось не так просто. Артист взял мальчика на руки и встал в оконном проеме, бодрый и готовый на подвиги. Мальчик оказался легким, стоять с ним на вытянутых руках не составляло никакого труда, потому артист снисходительно ждал, когда закончатся приготовления вентиляторов и цемента.
Наконец готовы были все, последовала команда «Начали!». Артист сделал шаг вперед и швырнул ребенка в окно. «Цемент!» – тут же раздалась вторая команда. Но кто-то замешкался, и пыль из окон полетела не одновременно.
Ребенка на тросе подняли и приняли обратно в окно. У вентиляторов подготовили новые мешки с цементом. Артист бодро взял пацана на руки, но таким бодрым, как раньше, он уже не выглядел – если легкого ребенка долго держать на вытянутых руках, он очень скоро перестает казаться легким.
По команде ребенка снова вышвырнули в окно, мешки с цементом снова порвали на вентиляторы, пыль рванула из окон, как из пушки, но синхронности снова не случилось. Мальчишку опять втянули в окно. Артист уже не спешил брать его на руки, потому как те уже вибрировали от напряжения. В третий раз пацана он выкидывал в окно уже с немалым напряжением.
Цемент из окон рванул синхронно, но что-то пошло не так. На страховочной системе переклинило какой-то карабин, и мальчишка повис раньше времени ровно на уровне нижнего окна – ровно в тот момент, когда из этого окна выстрелил мешок цемента. Выстрелил прямо на юного актера.
– Твою мать, – выдохнул кто-то из группы, стоящей рядом с плейбеком.
– Нас его родители не засудят? – осторожно спросил я.
– Все в порядке, – напряженно сказал режиссер. – По счастью, у него родители – каскадеры, так что нам повезло.
Другой проблемный момент в любом съемочном процессе – это животные. Фильм «На ощупь», на котором я работал в качестве креативного продюсера, привел меня к выводу, что использовать животных в сценариях, которые пишу, я больше не стану, наверное, никогда.
В компанию сценарий фильма принес Антон Мусс, он же стал режиссером. Антон имел массу положительных черт, но при этом был дебютантом, и потому притащил в фильм все, что можно и что совершенно точно не нужно тащить в одну ленту, если только ты не хочешь получить обширный геморрой. По юной горячности о потенциальных проблемах в районе пятой точки Антон не думал, так что в фильме разом появились ребенок, собака, волк и медведь. Каждый из этих элементов уже сам по себе чреват кучей сложностей и веселыми приключениями, а все вместе они превращаются в настоящий коктейль Молотова. Впрочем, надо отдать должное режиссеру и команде – ребенок худо-бедно сыграл, собака и волк тоже кое-как справились с поставленной режиссером задачей, а вот медведь…
Нет, трехлеток Том оказался не самым плохим актером. Вот только он, как и режиссер, тоже был молод и имел свою точку зрения на творчество. Но обо всем по порядку.
По сюжету истории главный герой жил отшельником в одиноко стоящем доме где-то в условных карельских лесах. Герой был в конфликте с сыном, с которым не разговаривал несколько лет, и с медведем, который повадился ходить к герою в гости. Естественно, никто не поехал снимать историю в Карелию, кино – это вообще глобальная система лжи, где кислое выдают за сладкое, лето – за зиму, а Мытищи – за Копенгаген. И делают это порой весьма успешно. Так и здесь – «дом в карельском лесу» нашли под Москвой, на окраине коттеджного поселка на Дмитровском шоссе. Это был дом местных сторожей, и с определенного ракурса он смотрелся вполне себе одиноко стоящим в диком лесу. Съемок в локации набралось на три смены, большая часть сцен была с медведем. Аренда объекта была оплачена сразу на три смены, и это немаловажный момент.
Снимать начали со сцены, где медведь лезет на бочку с дождевой водой, а герой отгоняет его выстрелом из ружья. По-настоящему в медведя,