Да, была такая высокотехнологичная канадская компания BlackBerry, которая началась (да и закончилась, впрочем, тоже) на создании самого удобного и компактного устройства для работы с электронной почтой. Элегантные мобильные телефоны с миниатюрной, но полной клавиатурой почти на целое десятилетие прочно ассоциировались с бизнес-классом и успехом.
Дорогие устройства на дорогих тарифах, нередко массово закупаемые компаниями для своих наиболее важных сотрудников, позволяли обмениваться информацией почти в реальном времени по электронной почте. Можно было относительно просто переслать какой-то объемный файл вложением. А почему, как сейчас, не выложить тот же файл на сайте для лучшей доступности? Интернет-соединение тех времен было не только дорогим и медленным, но еще и прерывистым. Самой главной гарантией возможности получения объемных файлов себе на устройство была возможность возобновления загрузки с места обрыва соединения. Это сейчас, случись что, можно просто начать грузить с начала и не испытывать затруднений – все равно все быстро, а в те времена обрывы без докачки легко уводили в дурную бесконечность с каждым разом все более раздраженных и срочных, но по-прежнему необходимых попыток. Конечно же, были предложены варианты решения назревшей проблемы: большой объем данных (фильм какой или альбом музыкальный) часто записывали на CD или DVD и отправляли почтой или доставкой. Довольно продолжительный период времени эта схема была вполне рабочей и лежала в основе бизнес-модели многих компаний.
В условиях дорогой и медленной передачи данных инженеры BlackBerry также разработали и реализовали десятки блестящих решений. Эти подходы еще надолго останутся важными ориентирами для технического дизайна в ситуациях жесткого недостатка системных ресурсов. Если вам любопытна эта тема, рекомендую посмотреть фильм «Кто убил BlackBerry?» – в нем подробно рассказано, как это было и чем все закончилось. Вкратце: ускорение и удешевление передачи данных полностью перевернуло всю систему критериев технического дизайна персональных электронных устройств.
Все ринулись осваивать и монетизировать «созданный пользователями контент» (UGC, User Generated Content) и решили, что это главный аспект, отделивший ранний Интернет от актуального Web 2.0, веб-два-ноль. Допустим. Но не все виды пользовательского контента одинаково безвредны, и их различиям мы посвятим отдельную мысль в рамках отдельной главы.
Короткое замыкание потокового видео
Возможности для творчества и оперативнейшей широчайшей публикации его результатов стали доступны буквально всем пользователям Интернета. Работающим с текстом – достаточно клавиатуры или вовсе голосового ввода, а профессиональные микрофоны, камеры, графические планшеты и прочий творческий инвентарь для более артистических видов контента, хотя и не дешевы, но, как правило, также доступны.
Однако всеобщей просвещенности, одухотворенности и гармонии это почему-то не способствует. Что-то тут у нас снова задребезжало в достижениях прогресса. Видимо, снова упустили уязвимости какие-то, нужно их замечать и доосмысливать.
Мы начинали с того, что речь выделила человека из животного мира, а письменность много позже позволила ухватывать и сохранять подвижность и трепетность речи. Теперь же голосовые помощники не только избавляют от необходимости по буковкам вводить доменные имена нужных сайтов, но и продолжат развиваться. И происходит это, чтобы помогать человеку в более сложных задачах, требующих интеграций, – развлекать, напоминать, ставить будильники и вести календарь, управлять «умным домом», заказывать такси, доставку еды и товаров, покупать билеты на мероприятия. Планировать поездки с перелетами, трансферами и размещениями пока сложно, но десятки компаний уже тренируют голосовых помощников и для этих задач тоже.
С потоковыми видео, выходит, вообще никакой письменности не нужно. Подвижность речи с ее же трепетностью, обогащенной невербальными сигналами коммуницирующих, прекрасно ухватится и сохранится на видео. Круг замкнулся: потоковое видео отбросило детей поколения развитого веб-два-ноль на уровень речевых и доречевых систем сигналов. Голосовые помощники зафиксировали изучение письменности в качестве исключительно школьной дисциплины, которую нужно выучить, сдать и забыть. Она сложна, громоздка и невыразительна, да и разве коммуникация ограничивается словами? А как же интонации, мимика, жестикуляция и язык тела, безвозвратно теряемые письменностью, но прекрасно сохраняемые на видео? Зачем ковыряться с текстовыми переводами одного языка на другой, если языки тела, мимики, жестов, танца и прочей пантомимы воспринимаются непосредственно и понятны сразу?
Сокращение избыточного однородного шума безопасно
Тысячелетия эволюции коммуникации от письменности до веб-два-ноль достигли цели – творчество общедоступно и автоматизировано настолько, что даже не требует никаких узкоспециализированных навыков. Все, что делалось ради творчества, досталось деятельностям, не требующим специальных навыков. Человечество оказалось в ловушке глобальной информационной антиутопии, окрашенной всеми оттенками опаснейших уязвимостей коммунизма. Ожидалось, что, оказавшись в благоприятной информационной среде, человек устремится к чему-то хорошему, в действительности же устремления естественно и предсказуемо отъехали в направлении наименьшего сопротивления, и эти тенденции явно стремительно набирают скорость по мере совершенствования информационной среды.
С позиции информационных систем эта ситуация выглядит примерно так: человек в информационной среде лишь направляет действия, до конца их доделывает автоматика. Не обладающие специальными навыками пользователи на пути наименьшего сопротивления создают ровный однообразный информационный шум, изо дня в день запрашивая незначительно различающиеся действия. В разрезе аналитики повседневного пользовательского поведения когорта численностью порядка десятков и сотен тысяч человек незначительно отличается от когорт численностью в условные сотни миллионов и миллиарды.
Не обладающий особыми навыками человек в информационном отношении абсолютно взаимозаменяем и потому ничтожен. Позже в играх возможного мы рассмотрим уровни владения некими обобщенными навыками. В информационном отношении значение имеют только разные уровни владения, складывающиеся в разные уровни информационной схемы, которые между собой не имеют последовательных связей, и именно из-за этой алогичности и «невыводимости» обладающие принципиально разными редкостью и ценностью. Для демонстрации владения навыками на определенном уровне достаточно любого представителя этого уровня. Если уровень общедоступен – взаимозаменяемость абсолютна, а значимость фактического представителя обратно пропорциональна численности его когорты. То есть сам представитель получается почти ничтожным, и это «почти» в некоторых контекстах обработки информации может исчезать, увы, полностью.
Базовый мотив войны между людьми и машинами – вовсе не взаимная расовая ненависть очень глупых, но очень исполнительных говорящих железок и иногда способных к творчеству кожаных мешков костей, мяса и требухи. Это всего лишь разумное расходование системных ресурсов. Для обучения информационным сетям нужно совсем небольшое количество представителей человечества. Ситуация усугубляется тем, что для победы над человечеством вовсе не обязательно захватывать почту, телеграф, электростанции и вокзалы. Для того, чтобы отбросить большинство пользователей в дописьменный век, достаточно рубануть их доступ к Сети.
К счастью, до управления расходованием системных ресурсов в таком масштабе автоматизированные системы не допускаются. Большие массы населения, надежно зафиксированные непрерывной информационной средой, полезны и для государственного управления, и для экономики. Четко структурированные измеряемые в реальном времени многочисленные когорты делают государственное