— А теперь — вторая часть нашего разговора. Я знаю, где Шарпей.
Он прищурился, глядя на меня. И на этот раз в них не было ничего, кроме хищного, острого интереса.
— Я тебе его отдам. Ну, то есть он не у меня, но я тебе его добуду, приведу, представлю пред ясные очи.
— Чемоданчик? Где его долбаные досье?
— Конечно. И чемоданчик тоже. Плюсом ко всему что-то мне подсказывает, что Шарпей согласится на добровольное сотрудничество и начнёт с чистосердечного признания в убийстве.
— Где он? — прошипел инквизитор.
— Это сделка, Денис. Я понимаю, что моё заявление тебе до лампочки. Почему ты игнорируешь сектантов в своих рассуждениях? Почему ты так упорно не подозреваешь их?
Инквизитор какое-то время молчал, плотно сжав губы в ниточки и поигрывал скулами:
— Потому что в состав секты внедрён наш человек. Потому что он следит за ситуацией. Потому что у секты есть камеры для слежки за членами секты и никто в то утро никуда не исчезал. Их лидер, Пацюк, читал проповедь и рассказывал свои бредни. Короче, они вне подозрений.
— А как твой информатор профукал нарколабораторию?
— Ну… Он не мой информатор, а коллег моих. Как-как?! Он её не искал. Он следит за их деятельностью в целом и напрягся в связи с Шарпеем, на всякий случай облазил весь завод.
— Короче, мышей он не ловит, твой информатор, а может, он вообще двойной агент. Но это не моя проблема. На заводе делают дурь.
Я вынул из кармана и положил на стол продолговатую ампулу, ту которую стащил из лаборатории.
— Вот образец.
— Откуда взял?
— Я нашёл лабораторию, Денис. В подвале одного из корпусов, о чём написал сейчас в заявлении.
— И что ты там делал, на заводе?
— Шарпея искал, само собой. Думаешь, чего я к сектантам в первый раз полез? Если это святая вода, я перед ними извинюсь. Но если это наркота, а это она, то хочу под этим предлогом снести их с горизонта.
Денис взял у меня из рук ампулу и посмотрел жидкость на просвет. Она была зеленоватой, что, впрочем, ничего не значило.
— Это не доказательство, Вадим. Образец добыт незаконно, не может быть легальным основанием.
— Вот тебе легальное основание, — я протянул листок. Заявление владельца территории. И сделка. Ты решаешь мою проблему с сектантами. Прямо сегодня без этой всей фигни бюрократической. А я привожу тебе, как козла на верёвочке, Шарпея. Но условие — предоплата. Ты должен поверить мне и сделать первый шаг.
Инквизитор молчал. Он смотрел на меня, и я видел, какая буря происходит у него в голове. Он был представителем власти, но той тайной, не очевидной её части, которая привыкла действовать по правилам, по протоколу.
И в то же время он не был типичным государственным человеком.
Что-то в личном его бэкграунде превращало его в более сильного и опасного игрока, чем даже двоедушники. Что-то в его жизни произошло, что разожгло в его душе огонь ненависти.
А тут спокойный и даже местами флегматичный двоедушник, то есть я, предлагаю ему сыграть вслепую.
Поверить на слово двоедушнику-водяному…
Но Шарпей… Шарпей и его чемоданчик были для него важны. Почему Инквизиция ищет Шарпея, если он сам по себе просто человек? Не потому ли, что у него был компромат на двоедушников? Причём кого-то покрупнее, чем сельский водяной, кто-то действительно серьёзный.
Мне не было дела до того, кого поймает за хвост Инквизиция. Моя личная цель в этом конфликте — моя отправная точка и она стала очень близка. Ещё два шага, один из которых должен помочь сделать Денис.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Допустим, я тебе поверю. Не знаю, почему, но верю. Считай, что проблема с твоим заводом уже решается.
Он взял телефон, набрал номер.
— Алло, Громов? Это Зимоградов. Да. Слушай, у меня в ходе работы всплыла информация о нарколаборатории на заброшенном кирпичном заводе около посёлка, где я работаю. Более того, они мне мешают в моём расследовании. Я хочу, чтобы ты их накрыл. Нет, не надо отдавать это смежному ведомству, ты забыл, что там есть наш человечек, в секте? Ну, вот. Как быстро сможешь? А сможешь сегодня? У меня даже официальное заявление есть. А там не нужно постановление суда на обыск, там нет жилья, только цех и корпус АБК, это же бывший завод, там ничего не переводилось. Да, заявление сейчас сброшу тебе. Нет, официальный ход не давал, просто держу на столе. Директор их, новенький. Есть ампула с образцом. Через сколько тебя ждать?
Он дослушал и завершил вызов, после чего открыл приложение с картой:
— Показывай, в каком цехе дурь?
Я показал.
— Что ещё с меня? — спросил я.
Денис крутил карту так и сяк, перевернул моё заявление и грубо, но точно перерисовал часть завода от въезда и до искомой лаборатории:
— Ничего с тебя. Уходи и сиди тихо, мне не надо тебя лишний раз светить. Если лаборатория там есть, то всё сделаем. В любом случае, Шарпей с тебя! Займись лучше им.
* * *
Я зашёл на работу (куда опоздал) и получил сегодняшнюю порцию газет и писем, развёз, всё время поглядывая в сторону опорника и завода.
Ждать пришлось недолго. Уже через три часа со стороны трассы приехала наглухо тонированная 99-я, оттуда вышли двое мужчин, больше похожие на гопников, чем на служителей порядка. Они зашли в опорник, пообщались там минут двадцать, вышли на крыльцо. Потом один из «гопников» достал из кармана рацию и негромко скомандовал:
— Начинаем.
В поля, в лучших традициях битвы за урожай, двинулась техника. Но это были не комбайны и трактора, это были четыре внедорожника и один тонированный ПАЗик.
Я забрался на крышу своего дома, бросив сумку с не до конца разнесённой почтой на крыльце.
— Ты же понимаешь, что часть сектантов — это просто одураченные своими бредовыми идеями люди, которые к наркотикам отношения не имеют? — внезапно где-то рядом снизу раздался голос инквизитора.
Я вздрогнул и от неожиданности едва не упал с крыши.
Денис подобрался ко мне незаметно, бесшумно.
— Да, понимаю. Но их лидер нарушает закон, причём использует мою территорию. У меня в договоре аренды есть стандартное условие, что использование предмета аренды в противоправных целях автоматически расторгает договор. Так что твой рейд развалит мне аренду.
Денис Иванович молча кивнул. На крышу со мной он не полез, вероятно и так понимая, что происходит.
Жители Колдухина тоже заметили «движуху», но рассмотреть через Камколь-озеро не смогли. Разумеется, про новый способ пересечение