В истории Ласки Гуннар — кровный враг. Как и Декстер, чей приказ он выполнял. Интересно, кто в их историях я?
Я точно не герой и никогда им не был. Герои спасают миры, защищают невиновных и жертвуют собой ради абстрактного «добра». Этот мир другой. Добро и зло здесь уравняла Система.
Всё, что нам остаётся, это выбирать своих. И идти с ними до конца. Ласка — моя. А все остальные нет.
Откуда-то снизу раздался хохот. Похоже, что Ласка смогла разрешить ситуацию без бойни. Впрочем, у неё было достаточно авторитета во фракции Кили, чтобы отдавать приказы.
Я вытянул ноги и тяжело выдохнул. На меня внезапно навалилась усталость. После охоты на Тенекрыса было слишком мало времени, чтобы отдохнуть.
Голоса стихли. И через несколько секунд в дверном проеме снова появилась Ласка. В её движениях уже не было тяжести. Они были быстрыми и ловкими, как у кошки.
— Ты сделал свой выбор, — тихо произнесла Ласка, — а я сделаю свой.
Она шагнула внутрь комнаты и остановилась рядом с телом Гуннара. Её грудь медленно вздымалась и опускалась, перетянутая ножнами с клинками.
В её глазах не было сомнений.
— Именем того, кто внемлет во тьме…
Её слова прозвучали негромко, но с такой силой, что казалось, не воздух вибрировал, а сама реальность вокруг нас.
— …клянусь идти с тобой, Лекс.
Ласка смотрела прямо на меня, не мигая. Её зелёные глаза загорелись тем самым мертвенным сиянием, что совсем недавно отражался от лезвий ее кастета.
— Быть твоим клинком и тенью.
В комнате заметно похолодало. Морозный пот проступил у меня на спине под броней. Воздух заколебался, будто мы смотрели друг на друга сквозь толщу воды. Тени на стенах ожили и зашевелились, потянувшись к нашим фигурам и сплетаясь в причудливые узоры.
— Пусть падет на меня гнев Забытого Ужаса, — голос Ласки стал громче и пронзительнее. — Если я прерву наш путь.
Тени на мгновение замерли и тут же растворились. Вслед за ними пришёл взгляд. Я поймал себя на мысли, что кто-то будто ощупывает мою волю, но тут же отступает.
Ласка стояла, не двигаясь. Её смуглое лицо было бледным, а на лбу выступили капельки пота. Она дышала глубоко и редко. Но в её глазах горел огонь.
[Внешнее вмешательство зафиксировано]
Источник: Забытый Ужас
Условия соблюдены. Пакт активирован.
[Новое состояние: Связан Клятвой]
Союз был скреплен. Не на бумаге, а кровью и клятвой.
Ласка медленно выдохнула, и её плечи опустились, сбрасывая невидимую тяжесть. Она снова посмотрела на меня. И в этот раз в её взгляде не было ничего, кроме чистой незамутненной решимости.
Клятва была дана. Путь выбран.
Тяжёлое, давящее присутствие Забытого Ужаса рассеялось. После него осталась звенящая пустота и ощущение, будто кто-то вывернул меня наизнанку и внимательно изучил. Я перевёл дух, чувствуя, как ледяное оцепенение отступает.
— Ладно, — я нарушил тишину, и мой голос прозвучал хрипло, но твёрдо. — Теперь нужно подготовиться, чтобы Декстер заглотил наживку.
Я поднялся с кровати и подошёл к столу, стараясь не наступать на быстро темнеющую лужу на ковре. Я чиркнул одной из запасенных лучин, прикрыв пламя ладонью, и поднес к фитилю небольшой лампы, стоящей на столе. Огонёк дрогнул, затрепетал и набрал силу. Вокруг стола разлился неровный жёлтый свет. Тени на стенах задергались, оживляя роскошные гобелены.
Я вытащил из-за пазухи письмо, показал его Ласке.
— Смотри, — я развернул бумагу, — здесь говорится о поставках освещённой брони. Но я не знаю, от кого именно этот документ.
Ласка подошла ближе, и её плечо почти касалось моего.
— Некий «Р»… — протянула она, вглядываясь в текст письма. — В первый раз слышу о нём.
— Или о ней, — резонно подметил я. — Но сейчас это не сильно важно. Важно сделать так, чтобы Декстер не знал, что именно получает Кили.
Я ткнул пальцем во фразу: «Последняя партия освещённой брони задерживается на день и прибудет завтра».
— Эту партию я видел снаружи? — спросил я, вспоминая о многочисленных ящиках.
Ласка молча кивнула.
— Ну что ж… — я и достал небольшой огарок лучины из кармана.
Тот самый, который не хотел оставлять завалившимся под комод.
Я затёр обгоревшей концовкой всё предложение целиком. Ласка молча стояла и ждала, пока я закончу.
— Даже не спросишь, зачем это нужно? — ради любопытства поинтересовался я.
— Если ты это делаешь, значит, так надо, — уверенно произнесла Ласка.
Интересно, к такому ответу привели мои действия или это было влияние клятвы на имени покровителя колдуньи?
— Нам нужно обмануть Декстера, — несмотря на ее отказ, я начал объяснять. — И постараться поторопить Кили, чтобы он атаковал как можно раньше. Поэтому я затру письмо и придумаю историю о том, что на самом деле Кили в оплату получает деньги.
— И тогда Декстер не будет ожидать атаки… — кивнула Ласка.
— Декстер всегда ожидает атаки, — ухмыльнулся я. — И он точно знает, что Кили — хитрый ублюдок. Но будет лучше, если он не узнает, какой у Кили козырь в рукаве.
Я закончил затирать текст, который буквально стер вместе с верхним слоем пергамента вперемешку с золой. Текст был теперь полностью нечитаем. Ради конспирации я поводил по всему письму, оставляя серые и тёмные следы, чтобы казалось, будто бумагу испортили случайно.
Декстер, конечно, в это не поверит. Но для разговора с ним у меня самого в рукаве был лишний джокер.
— Так-то лучше, — сказал я и убрал письмо обратно за пазуху.
Раскрывать все карты я не спешил, поэтому не стал говорить о том, что нашёл в комнате Кили ещё и другую записку.
— План такой, — энергично произнес я, поворачиваясь к Ласке, — я вернусь к Декстеру и скажу, что мы вместе с Гуннаром пробрались на склад.
Ласка внимательно слушала меня и смотрела на меня своими блестящими изумрудными глазами снизу вверх.
— Мы с ним решили разделиться, чтобы пробраться на склад с разных сторон, — лучшая ложь содержит в себе толику правды. — Гуннар полез в драку со стражей, и его убили. А я с большим трудом смог унести ноги, схватив с собой один из документов. Пока звучит логично?
— Как именно он схватился со стражей? — спросила Ласка, прищурившись.
— Он решил отвлечь их внимание, пока я пробираюсь в кабинет Кили, — без заминки ответил я. — Поэтому у меня вышло посмотреть несколько документов. Но один из стражников заметил меня, и я смог утащить только это письмо.
— Что было в других документах? — продолжила допрос Ласка.
— Счета, личные заметки… —