Наверное, многие читатели будут удивлены такому странному названию моих воспоминаний. Почему «Тень Долгой Зимы»? При чем тут вообще Долгая зима, если большая часть воспоминаний будет касаться гораздо более позднего времени?
Увы, не все так просто… Да, Долгая зима официально закончилась в 1974 году. Когда летом растаял снег на большей части Сибири и Дальнего Востока — за исключением многолетних снегов Заполярье, таянье которых продолжалось еще более десятилетия. Например, в Норильске они сошли лишь к 1980 году, а уж если вспомнить ту же Скандинавию… Ну про формирование нового ледника нынче все в курсе.
Но дело даже не в этом… Дело в другом. Долгая зима ушла, но то, что я привык называть ее «Тенью», осталось. И оно во многом определяло политику нашего государства еще не одно десятилетие, а отчасти определяет ее до сих пор. Помня прошлое, мы стараемся не допустить его повторения — по той или иной причине… Но нельзя жить лишь на подготовке к новой Долгой зиме, чем грешили многие в те далекие годы. Как бы трудно нам не пришлось в те времена. Вот только изжить этот страх перед Долгой зимой было не так легко, как того хотелось бы. И, пожалуй, одним из главных наших достижений я могу назвать как раз то, что мы в конечном счете это смогли сделать — несмотря на все царившие как в народе, так и даже среди многих советских руководителей настроения. Но начну по порядку…
* * *
Захлопнув книжку, Антонина Солнцева отвернулась к окну… Под тихий перестук колес электрички «Анисовка — Аткарск» за окном проносились деревья посадок… Откровенно говоря, девушка и не смогла бы точно ответить на счет своего отношения к деду. С одной стороны, она уважала его — и как человека, и как государственного деятеля. А с другой… Никак не могла избавиться от какой-то глупой детской обиды на то, что проводил с ними так мало времени. В то время, как многие ее одноклассники и друзья-подружки чуть ли не каждые выходные ездили к дедушкам-бабушкам, а то и вовсе ли к ним после школы, пока родители на работе, у нее такой возможности не было. Ее дед был где-то далеко в Москве. В столице советской республики… И лишь во время отпусков приезжал к ним в Саратов.
Так что вместо бабушек и дедушек с работы Тоня с сестрами и братьями топали к себе домой… В какой-то мере это сделало их более самостоятельными. А с другой… Все детство им не хватало этого вот общения с бабушками-дедушками, что есть у большинства других детей. Лишь последние годы, после выхода на пенсию, дед практически все время старался проводить с ними и их родителями. И порой девушке казалось, что он себя даже чувствовал в чем-то виноватым перед ними… Да… Не хотела бы Тоня вот так же, как дед, стать большим руководителем!
— Платформа 824 километр, — послышался тем временем голос в динамике.
Встав с места, Тоня под негромкое подвывание редуктора тормозящей электрички пошла на выход. Вот уже они останавливаются, с шипением воздуха раздвигаются двойные двери тамбура, и толпа дачников один за другим вываливают на платформу… Бросив прощальный взгляд на стоящую у остановки двенадцативагонную зеленую «змею», Тоня двинулась к ведущей в посадки тропинке…
— Следующая остановка — платформа 822 километр, — прозвучало тем временем где-то за спиной. — Осторожно, двери закрываются!
Снова шипение закрывающихся дверей, свисток — и электричка срывается с остановки. А по соседнему пути навстречу уже несется товарняк с четырехсекционным ВЛ80. Так что тем, кому на ту сторону, придется ждать его прохода…
От железной дороги дачи отделялись узкой лесополосой, за которыми и располагались их дачи… Пару лет назад сюда даже пришла «цивилизация» — заасфальтировали дороги. Впрочем… некоторые дачи тут уже сложно было назвать дачами. Ведь их хозяева жили там круглый год, добираясь на работу в областной центр на электричке. Более того — ходили слухи о том, что Татищево собираются объявить городом, а ближайший Курдюм — поселком городского типа. А, значит, там обязательно построят какой-нибудь завод. А то и не один…
«А ведь если б не Долгая зима — ничего этого бы не было!» — вдруг подумала девушка. По итогам эвакуации население области выросло почти вдвое. Людей заселяли всюду, где тоже можно. Население областного центра быстро достигло миллиона человек, значительно выросла численность других городов и крупных поселков. Туда же по мере возможности эвакуровали и промышленные предприятия — сначала первоочередной важности, продукция которой была необходима для выживания, а затем уж и все остальные. А уж как закончилась Долгая зима — в области началось и массовое жилищное строительство… Про все это Тоня хорошо знала как из рассказа деда Миши и бабушки Вики, так и из истории и рассказов знакомых.
Добравшись до дачи, Тоня отперла ключом дверь и зашла на территорию. Про деда многие говорили, что он — «странный человек»… Многие считали странностью и расположение дачи — не где-нибудь на Волге, где, будучи директором предприятия, вполне мог получить участок Михаил Васильевич, а под Курдюмом. Но почему-то именно эти места нравились ему куда больше… Приветственно промяукала «сибирячка» Машка — после Долгой зимы именно длинношерстные и не утратившие охотничий инстинкт кошки получили наибольшее распространение. Впрочем, предки Машки жили еще у тониной прабабки с прадедом — так что их можно было считать целой кошачьей династией…
— Ну держи, держи! — доставая из сумки пакет с куриными шейками, улыбнулась девушка.
Схватив еду, кошка тотчас потащила ее к крыльцу, откуда скоро раздался хруст разгрызаемых костей. Сколько кошку не корми, она всегда попросит добавки! Тем более, что курица ей явно нравится куда больше мышей… Охотится Машка много, но мышей не ест. Загрызет и бросит! Чего нельзя сказать про птиц — тех она уплетает с удовольствием! Одни лишь перья остаются. Но съесть еще курочку или рыбку? От такого Машка никогда не откажется! Во всяком случае, Тоня с таким не сталкивалась.
Сразу заходить в дом девушка не стала. Тем более, что родители ее еще не приехали… Это она, студентка, летом практически свободна от всего, а они еще на работе. Батя — инженером-механиком на станкостроительном. Мама — там же поваром в столовой. Собственно говоря, на заводе-то они и познакомились… Можно сказать, чисто случайно — столкнувшись на проходной.
Бросив на скамейку у