По пути поезд останавливался практически у каждой деревни, а иногда и прямо в поле — по-видимому какая-то деревня находилась на некотором удалении, пусть даже в большинстве из них жилыми были лишь несколько домов. И кое-где даже выходили люди, чаще всего спрыгивая прямо на насыпь и топая дальше по едва заметной тропинке… Местные колхозники, видимо. Ну либо кто-то из их родственников из города. Несколько раз по пути попадались разъезды и встречные поезда — чаще всего, товарные. Такие же древние паровозы с несколькими прицепленными к ним вагонами каких-то грузов… Хотя один раз, к удивлению девушки, попался длинный состав из двух десятков платформ, на которых стояли ржавые трактора и грузовики. Не иначе как в Энгельс на «капиталку» везут! Во всяком случае, никаких альтернатив в голову не приходило.
До Сенной они добрались уже поздно вечером, в сумерках. К этому времени в вагоне осталось меньше половины людей, а сходила на станции и вовсе она одна. Все остальные попозже, как сменится локомотивная бригада, поедут в Вольск или Балаково, но ей туда не надо. Тем более, что у вокзала ее уже ждали…
— Солнцева Антонина Алексеевна? — сверившись с цветной фотокарточкой, спросил один из мужчин.
— Да, я, — подтвердила девушка.
— Капитан госбезопасности Союза Советских Социалистических республик Виктор Панкратов, — представился мужчина. — Ваш отец сообщил нам о вашем приезде сегодня вечером. Мы прибыли для того, чтобы встретить вас и доставить к нам.
— Хорошо, — кивнула в ответ Солнцева. — Папа предупреждал меня о вас…
— Тогда пойдемте, машина ждет, — кивнул он.
Машиной оказался обычный ГАЗ-69 — только не привычного всем серого цвета, а зеленый, явно совсем недавно покрашенный. Впрочем, это не имело особого значения. Привычно забравшись на переднее сиденье рядом с водителем, отчего один из «чекистов» малость поморщился, но возражать не стал, девушка постаралась устроиться поудобнее — насколько это вообще было возможно в такой машине… Однако, судя по всему, другим транспортом добраться туда просто невозможно. Уж в то, что не смогли бы найти хотя бы «Волгу», она бы точно не поверила! А то и пригнали бы что-то из тех машин, что она видела на фотографиях «с той стороны». Но особо думать на этот счет было некогда. Тем более, едва все расселись по местам, водитель завел двигатель — и машина поехала куда-то на выезд из пристанционного поселка…
Глава 16
«Попаданцы всех стран, соединяйтесь!» — так мог бы, наверное, сказать Михаил про эту встречу. И был бы не так уж и далек от истины… Пусть даже в этой реальности все они жили в одной стране. Он сам, Михаил Васильевич Солнцев — «дважды попаданец», бывший министр электронной промышленности, бывший второй человек в Советском Союзе — первый заместитель Председателя Совета министров СССР. Старостина Виктория Валентиновна — его жена, в более далеком прошлом — ведущий инженер-технолог, а после переезда в Москву — формально секретарь Михаила. А, по факту, занималась домашними делами и воспитанием их детей. Но ведь не дашь же жене министра должность «домработницы»? Несолидно как-то получается! Черненко Екатерина Валерьевна… В прошлой жизни — начальница техбюро по сборочному производству Петровского автозавода, а в этой, как оно теперь считалось, «перспективный молодой ученый-климатолог», участница нескольких научных конференций и в ближайшем будущем — кандидат наук. Ну и, совсем уж «заодно», старая знакомая Михаила с Викой. Никонов Василий Васильевич… Личность, заочно известная Михаилу еще в прошлой жизни. Бывший диссидент, высланный из СССР за «участие в контрреволюционной антисоветской организации», бывший журналюга эмигрантской прессы, бывший «мафиози» так называемой Русском мафии, бывший начальник обороны созданного эмигрантами поселения на Среднем Западе, а позднее — и создатель так называемой «Республики». Вот просто «Республики», без всякого названия. Хотя часто ее и называли по названию столицы, городу Славянску. Хотя, как знал Михаил, в более далеком будущем он назывался Пальцевск. В честь вождя «Русской мафии».
Пальцевцы, кстати, как прекрасно знал Михаил, тоже основали свое государство — только дальше на юго-запад. Так что к какому-то моменту оно оказалось почти на границе с Североамериканской ССР. Именно туда и ушли наиболее непримиримые сторонники «Белого дела» после учиненного Василием разгрома заговорщиков. Нет, не из-за того, что тот был фанатичным сторонником коммунизма. Обычная борьба за власть, где один противник малость недооценил другого…
Правда, заочное знакомство Михаила с Василием началось куда раньше. Сначала — через Квету, словачку по национальности, беженку из Америки, что стала для него фактически еще одной сестрой. Уже гораздо позже, правда, он узнал, что ее приставила госбезопасность, дабы шпионила за ним с Викой. Но почему-то особой обиды это не вызвало… В госбезопасности сидят те еще спецы — так что внушить приехавшей в чужую страну девчонке мысль о том, что она действует на его же, Михаила, благо им труда не составило. Да и, в принципе, ничего плохого госбезопасность им и не сделала. А что следили… Ну это было неизбежно. Не будь Кветы — постарались бы подвести кого другого. И не факт, что от этого было бы лучше. Эта хоть искренне действовала, «из лучших побуждений». А вместо нее вполне могли приставить какую-нибудь циничную сволочь.
От Кветы же Михаил впервые услышал про Василия — бывшего «сожителя» девушки, что и отправил ее в СССР. Там, дескать, ты точно выживешь, а что тут будет — никому не известно… Даже странно тогда было — слышать про такие мысли от лица высланного из страны антисоветчика. А уже потом, гораздо позднее, это заочное знакомство «усилилось» за счет связей СССР с «Республикой». И пусть к тому времени, когда Михаил добрался до высоких постов, все ценное, что было в «Диких землях» Северной Америки, уже было вывезено или перестало быть ценным, но кое-какие отношения они поддерживали и дальше. На границе Североамериканской ССР и «Диких земель» даже велись торги с жителями тех мест — и торговые караваны из «Республики» были самыми частыми гостями. Так что не мог Михаил не знать про Василия — их «бессменного президента» на протяжении долгих лет.
А вот фамилия с именем последнего мужчины для Михаила не говорили буквально ничего. Федотов Николай Иванович, двадцать один год отроду… И это было весьма неожиданно. Однако, как и Василий, он вышел на связь с Катей, написав письмо. Правда, в весьма нелицеприятных фразах, но все же как-то они нашли общий язык… даже об этой встрече смогли договориться, хотя изначально Федотов был настроен весьма отрицательно. В прошлой жизни,