Кроме Фенике, на территории Хаонии обнаружены остатки таких полисов, как Биллиак, Буфрот, Орик. На территории этих городов были раскопаны оборонительные укрепления, рыночные площади, театры, обнаружены надписи.
О полисах Феспротии нам практически ничего не известно. Отсутствие относительно их сведений у большинства античных авторов, очевидно, свидетельствует об их крайне незначительном количестве. В Феспротии находилась область Абантида, где был маленький городок Троний (Paus., V, 22, 2). Основание города связывали с троянским эпосом: возвращавшиеся из похода на восеми кораблях локры и эвбейцы, сделав здесь вынужденную остановку, основали город. По вопросу о локализации Трония среди ученых единства нет.
Убедительным свидетельством существования и функционирования полисной организации в Эпире являются декреты и постановления народного собрания (экклесии) молоссов, где упоминаются цари и простаты (последнее обстоятельство дает возможность относительно точно датировать эти документы). Как известно, без народного собрания — с той или иной широтой его политической компетенции — полисная организация вообще немыслима [140].
Как следует из надписей, молосская гражданская община решала те же вопросы, что и афинская или какая-либо другая. Несмотря на наличие эпирской аристократии, усиливавшей к тому же свое влияние на политическую жизнь страны, народное собрание занималось решением широкого круга вопросов. При этом удивляет тот факт, что народное собрание в надписях именуется по-разному. Так, надпись SGDI, № 1334 упоминает союз молоссов, а надпись SGDI, № 1335 сообщает уже об экклесии эпиротов, хотя оба этих документа относятся ко времени царствования Александра I. При его сыне и преемнике Неоптолеме мы уже узнаем о симмахии эпиротов. Еще более любопытна надпись SGDI, № 1337, также датируемая временем царствования Александра I и упоминающая одновременно и синедрион, и симмахию молоссов (
Большой интерес представляют те вопросы, которые относились к компетенции народного собрания. Надпись SGDI, № 1334 сообщает о том, что молоссы в период правления Александра I, при простате Аристомахе и секретаре Менедаме (примечательно, что оба происходили из хаонского племени омфалов), даровали исополитию жителям Аполлонии, обитающим не в самом городе, а в поселении Типтин. Стало быть, предоставление исополитии было одним из вопросов, которые решало народное собрание. Более того, создается впечатление, что царь Александр представлен здесь как некая пассивная фигура, имеющая лишь самое отдаленное отношение к решению подобных вопросов.
Весьма любопытной, на наш взгляд, является надпись SGDI, № 1335, упоминающая тех же должностных лиц. Как следует из текста, экклесия эпиротов даровала политию жителям неизвестного нам поселения Ктесона и их потомкам. Предоставление политии — права гражданства — является характерной чертой общественно-политической жизни греков, типичным признаком наличия полисной организации. И здесь право гражданства дается не царем, не простатом, а народным собранием при царе Александре, простате Аристомахе и секретаре Менедаме.
Несколько позднее, после гибели Александра I в Италии, при его наследнике и сыне Неоптолеме и простате молоссов Дерке, симмахия эпиротов предоставила ателию и энтелию в Эпире некоему атинтану Клеомаху (SGDI, № 1336).
О даровании прав гражданства неизвестному лицу либо группе лиц из неизвестного поселения (текст документа сильно поврежден) рассказывает надпись SGDI, № 1337, в свою очередь относящаяся к периоду правления Александра I. Однако тут в качестве органов, предоставляющих политию, мы находим одновременно и синедрион молоссов, и симмахию молоссов. Как кажется, речь в данном случае идет о двух различных органах — о народном собрании и совете представителей племен из десяти человек. Во всяком случае, и здесь коллектив граждан предоставляет право гражданства.
Не менее интересна надпись SGDI, № 1340. Ее своеобразие заключается прежде всего в том, что в ней упоминается простат Леохар, но отсутствует упоминание о царе молоссов. К сожалению, мы не располагаем возможностью даже приблизительно датировать эту надпись, однако, думается, по своему стилю она очень близка к рассмотренным нами ранее надписям (SGDI, № 1334–1337), что, возможно, позволяет отнести ее приблизительно к концу IV — началу III в. до н. э. В декрете сообщается о том, что молоссы даровали проксению жителям Акраганта. Пожалование проксении — установление взаимного, двустороннего гостеприимства и в силу этого оказание дополнительных привилегий проксенам — было типичной чертой межгосударственных отношений в греческом мире.
Следующая надпись (SGDI, № 1341), не содержащая не только имени молосского царя, но и простата, также весьма характерна: молоссы даруют проксению и асфалию (т. е. гарантируют безопасность и неприкосновенность) жителям поселения Аргетия и их потомкам как во время войны, так и во время мира. Известно, что Аргетия — центр, а впоследствии полис эпирского племени афаманов (Liv., XXXVIII, 1, 4). Немногим отличается от вышеприведенных и ряд других надписей в издании Г. Коллитца. Так, судя по фрагментам надписи SGDI, № 1343, становится понятно, что молосская симмахия даровала политию какому-то неизвестному поселению.
Некоторую дополнительную информацию о предоставлении гражданских прав в Эпире способны дать две надписи, обнаруженные в 1935 г. [141] Обе надписи датируются периодом правления царя Неоптолема I, сына Алкеты, т. е. относятся примерно к 370–368 гг. до н. э. Основное содержание этих декретов состоит в том, что в них даруются права гражданства двум неизвестным женщинам и их потомкам. Правда, остается неясным, за какие заслуги удостоились такой почести женщины из неизвестного местечка Аррона. Пропуск имени одной из женщин в надписи и указание на дарование прав гражданства ее потомкам должны означать, что предоставление подобного права женщине не имело такого значения, как его распространение на ее детей и мужа [142]. Сопоставление этих двух надписей с другими позволяет сделать ряд важных наблюдений о «гражданском праве» в Эпире. Для того чтобы считаться полноправными гражданами и, соответственно, пользоваться вытекающими отсюда правами и привилегиями, было необходимо, чтобы гражданами были оба родителя. Как мы видим, если мужчины брали себе жен из поселений, не входящих в молосский союз, особым декретом даровались права гражданства их женам и детям. Дж. Ларсен остроумно заметил, что «эти женщины не были Аспасиями, а их дети не были бастардами» [143]. Это свидетельствует о том, что, в отличие от