— Верно, — кивнул он.
— Ну что ж, я её просто разрушил.
— А новую создать сможете?
Создание артефактов, печатей, рун — это очень тонкие и сложные техники. Они требуют терпения, внимания, ювелирной точности.
А мои техники… ну, скажем так, масштабные и разрушительные. Я вообще не представлял, как можно применять пространственную магию в столь тонком деле.
— Не уверен, — честно ответил я.
— А вы попробуйте, — ректор снова хитро улыбнулся. — Сможете создать печать крепче прошлой, используя свою магию — получите автоматический зачёт по основам артефакторики.
Вот хитрый жук. Явно пытается извлечь выгоду из студента S-класса. Хотя я бы удивился, будь оно иначе.
Каждый человек так или иначе преследует какую-то свою выгоду. Даже в спасении людей она есть. Например, повышение своей репутации. Один раз я сам использовал этот метод, когда спас капитана Непалова. Просто не всегда эта выгода очевидна, поэтому это мнение довольно спорное.
Я же просто привык, что в этом мире ничего просто так не бывает. И вроде даже неплохо встроился в эту систему.
Впрочем, выбор у меня сейчас простой: либо страдать с печатью, либо страдать на артефакторике, которая мне не особо нравилась. Я успел побывать только на одном занятии, но уже понял, что во время практики будет туго.
Всё-таки не просто так маги разделяются на специализации: боевые и небоевые. В артефакторы обычно идут низкие ранги — E и D классы. Конечно, не все, а только те, кто смог освоить тонкие манипуляции с потоками энергии. Такие маги могут создать настолько тонкую струю маны, чтобы «запрограммировать» с её помощью какую-то вещь. Хотя в Академию Петра Великого на небоевой профиль тоже набирали лучших, и ранги здесь были повыше.
А я вот прекрасно умею разрушать. Но никак не создавать.
Хотя… Громов ведь прекрасно освоил создание артефактов. Я видел множество таких предметов в его хранилище. И тогда задумался, что тоже хочу иметь в своём арсенале нечто подобное.
Значит, пространственная магия всё-таки применима в тонком ремесле. Нужно только понять, как именно.
— Хорошо, — кивнул я после пары секунд размышлений. — Я попробую. Но ничего не обещаю.
— Вот и отлично, — ректор довольно потёр руки. — Жду результата в течение месяца. И да, Глеб, постарайтесь больше не попадать в медблок. Хотя бы пару недель.
— Постараюсь, — думаю, мои слова звучали не очень искренне.
Решив все вопросы, мы вышли из кабинета. Дружинин молчал, пока мы не отошли на приличное расстояние.
Я же на ходу достал телефон, который мне вернули ещё в медблоке. Там висело три непрочитанных сообщения от Даши. Она не винила меня за то, что я не пришёл, и просила связаться с ней по возможности.
Быстро набрал ответ:
«Прости, что так вышло. Я только очнулся. Мы обязательно встретимся в другой раз. И я постараюсь искупить твоё ожидание».
Отправил. Но ответа сразу не пришло. Она наверняка занята и ответит уже позже.
Поэтому я убрал телефон в карман.
— Кстати, а вы тоже сделали ставки? — спросил я у Дружинина.
— Я поставил пять тысяч на то, что у вас получится создать печать, совершеннее прежней. Так что не оплошайте, Глеб.
Я усмехнулся. Что ж, придётся поберечь деньги куратора.
Хотя пока понятия не имел, как создаются такие печати. Но уверен, что это задание мне дали не просто так. Ректор это сделал не только ради своей выгоды — улучшения конспирации при передачи тайных посланий, но и чтобы научить меня кое-чему новому. Осталось разобраться, чему.
А ещё, думаю, что и Дружинин, и ректор специально упомянули про ставки. Чтобы дать мне дополнительную мотивацию. Ведь когда знаешь, что кто-то поставил на тебя деньги, невольно начинаешь переживать за средства этого человека.
Это достаточно эффективная манипуляция. По крайней мере, так я читал в одной книге по психологии. Будучи Пустым, друзей у меня не было, и я много времени тратил на своё образование. В детдоме часами сидел в библиотеке, пока другие дети гуляли во дворе.
— Итак, — Дружинин посмотрел на часы. — Куда теперь? В столовую или на полигон?
— Полигон, — ответил я без раздумий.
— Так и знал.
Мы направились к тренировочной зоне, которая располагалась под землёй. На этот раз выбрали полигон с мишенями для отработки Пространственного разреза. Благо в Академии имелось множество полигонов для отработки почти каких угодно техник.
Были полигоны и с мишенями, и с лабиринтами, и с иллюзорными врагами. Где-то даже был полигон, на котором открывались искусственные разломы. Их сигнатура очень похожа на настоящие, чтобы пространственные маги учились их закрывать. Правда, это уже для третьего курса.
Хотя, думаю, я научусь с ними работать значительно раньше.
Полигон для отработки атакующих техник представлял собой длинный коридор метров триста в длину. Стены, пол и потолок были покрыты рунами поглощения, чтобы случайные атаки не разнесли здесь все к чёртовой бабушке.
По бокам располагались смотровые площадки за толстым магическим стеклом. Там обычно сидели преподаватели во время экзаменов.
Как только мы вошли и я сделал первый тренировочный выпад, Система в голове ожила.
[Магические каналы полностью восстановлены]
[Желаете повысить уровень?]
[Напоминание: процедура потребует периода восстановления 6–8 часов]
Очень не вовремя она спросила. Я вообще планировал обратиться к системе вечером, когда будет свободное время.
Поэтому ответ был очевиден.
Нет. Отложим на потом. Не хочу выпадать из реальности на восемь часов прямо сейчас.
[Ваш выбор принят]
— Кстати, — Дружинин прервал мои мысленные диалоги с системой. — Пока вы были в отключке, вчера у вашей группы была тренировка с Хариным.
Это наш преподаватель по пространственной магии.
— И как прошло?
Дружинину наверняка доложили. Он, как мой куратор от ФСМБ, имеет достаточно много прав в этой Академии.
— Тренировали пространственные лезвия. Даже соревновались, у кого дальше получится метнуть. Собственно, поэтому я настоял на тренировке именно этого навыка сегодня.
— И кто победил? — поинтересовался я.
— Лучше всех вышло у Таисии. Она смогла отправить разрез на сто пятьдесят метров.
— Кстати о ней, — я понизил голос, хотя рядом никого не было. — Вы что-нибудь нашли?
— Досконально её проверил. Поднял все дела, что только мог, — кивнул Дружинин.
— И что нашли?
— Она полностью чиста, Глеб. Вообще никаких зацепок.
Я нахмурился. Это не сходилось с моими догадками. Зачем тогда отмалчиваться при банальных вопросах? Да и система чётко показала, что Таисия лжёт.
— Родители у неё врачи, — продолжил Дружинин. — Отец — хирург в областной больнице Воронежа, мать — терапевт там же. Работают уже двадцать лет, причём у обоих безупречная репутация. Никаких связей с криминалом, долгов