Высушившись, оделся во все чистое и сел ждать.
Раз я не могу ничего изменить…
Значит, остается только ждать!
«Зевс — Марату
Холодно зимою,
Маленькой макаке.
Примерзают листья
К волосатой сраке!
Марат — Зевсу
?
Зевс — Марии
Так что ресницами
Тупо не хлопай —
Взгляд в монитор
И работай, работай!
?
Зевс — Иуде
Что стоишь, качаясь,
Тонкая осина?
?
Зевс — ВСЕМ!
Сбой оборудования, ведутся работы»
* * *
— … Дин «Пять боев», Хьюссер. — Женщина с нашлепкой расширенного терминала «нейро» на левом виске замерла напротив меня. — Меня зовут Розамунд Проув, я старший дознаватель Ордена и некоторое время мы проведем в очень тесном контакте. Мне известен ваш отказ от обвинений в шпионской деятельности, но именно эта ваша деятельность и является для меня приоритетной, особенно в свете набирающих вокруг вас «танцев» с освобождением, как национального героя.
Я только вздохнул, понимая, что при любом раскладе своими ногами я отсюда не выйду.
Жаль, а хотелось еще пожить…
— Мне известно, что ни медикаментозный, ни допрос с пристрастием не дали результата, но… У меня для вас есть маленький сюрприз! — Женщина встала со своего места, щелкнула пальчиками и два конвоира бросились, мешая друг другу, меня отстегивать.
Розамунд, глядя на их столкновения, слегка поморщилась.
То ли ей не нравились мужчины, то ли именно эти двое напрягали, но…
Дождавшись, когда мне перестегнут руки за спину, отчаянно зевнул.
Ну, вот такая вот реакция стала проявляться на экстрим и угрозу, ничего не поделать.
Выйдя из допросной, женщина повернула налево, прошла по коридору и замерла у двери «малого медотсека», куда отводят особо упорных допрашиваемых, когда следователь слегка переборщил с методами задавания вопросов.
Дверца откатилась в сторону, открывая странную суету технарей, крутившихся рядом с чем-то, что сразу вызвало у меня тихое ощущение прямой угрозы.
— Узнали, да, Дин? — Розамунд, заметив, что я слегка попятился, широко улыбнулась. — Это медкапсула, созданая расой наших противников, аграфов. Шедевр биоинженерии, потому что капсула на 78 % выращена, а не создана из металла и полупроводников. Но ведь вы с ней не плохо знакомы, да, Дин? Именно ведь эта капсула омолодила вас несколько лет тому назад?
— Не могу знать. — Я пожал плечами. — Но, очень может быть.
— Да, она самая, можете мне поверить. Оливия Ол вернулась на планету, по моему приказу, чтобы демонтировать ее и лично привезти сюда. Кстати, с генералом Ол вы скоро встретитесь, ей есть, что вам сказать, так сказать, в приватной беседе. — Дознаватель Ордена поганенько улыбнулась уголком губ, нагоняя на меня тоску. — Но, пока капсулу собирают и тестирую, мы с вами поговорим немного на других языках…
Охранник, стоящий сзади, воткнул мне в поясницу шокер и нажал на кнопку.
Видимо, люди ничему не учатся…
— Феноменально! — Розамунд бросила взгляд на «нейро» и улыбнулась. — 34 секунды! Теперь понятно, почему физические методы на вас не действуют — вы не чувствуете боли!
— Я чувствую боль. — Я вздохнул. — И даже острее, чем вы можете себе представить, но…
— Ах, да, вы же медикус… — Женщина просто расплылась в улыбке. — Тогда, зайдем с другой стороны…
В помещение ввели Салию, заплаканную и с очаровательным бланшем на поллица.
— Насколько я знаю, вы отказались сделать аборт данной женщине… — Розамунд потерла руки. — Но то была, так сказать, «личная просьба», а сейчас у вас будет прямой приказ…
— Идите-ка вы на хрен, со своим прямым приказом. — Расхохотался я. — Являясь заключенным, я не имею права использовать возможности медикуса. По любому приказу.
— Хорошо… — Женщина пожала плечами. — Плешер, пни эту суку в пузо!
Салия хотела аборт…
Она его заполучила.
Я пожал плечами — я не беру на себя чужие грехи, мне и своих прекрасно хватает!
— Не проняло? — Розамунд удивленно подняла бровь. — Ничего, у меня есть еще несколько привязок… Например, как насчет…
— Розамунд, хватит. — Из-за собранной медкапсулы появилась совершенно седая мужская голова, венчающая совершенно тощее тельце. — От твоих наклонноестей тошнит не только меня, но и окружающих. И ладно бы все это работало, но… Не работает.
— Тогда… Он весь твой, Эрик. — Розамунд сделала шаг назад. — Дин, познакомься, это Эрик Глэдиз, он когда-то давно прибыл сюда из материнской галактики и вот уже более ста лет занимается биотехнологиями…
— «Основы биопротезирования», «Нейроимпульсы и проходимость массивов данных», «Имплантирование и импланты». — Я усмехнулся.
— Заурядный медикус знаком с моими трудами? — Мужчина удивленно поднял бровь. — И как вам?
— «Основы…» и «Имплантирование…» заставляют задуматься, а вот «Нейроимпульсы…» вы, фактически, слямзили у аграфа Картаниэлля, кое-где даже предложения переделывать не стали… Да и выводы сделали криво — Картаниэль, как ни крути, имел больше начальных данных, да и оборудование у него было лучше, да и со временем, в отличии от вас, аграф не был стеснен. Право слово, лучше бы вы выпустили книгу без этих идиотских правок!
— Увы, моего согласия никто не спросил… — Мужчина скуксился так, словно слопал лимон целиком. — Политка…
— Хватит… — Розамунд хлопнула в ладоши. — Эрик, мне тоже надоел весь этот театр, так что, давай перейдем к тому, зачем мы сюда прибыли.
— Да неужели?! Театр ей надоел… Тогда зачем его устраивала?! — Мужчина активировал капсулу. — Молодой человек, милости прошу!
От понимания, что мне надо будет ложиться в эту странную шайтан машину, слизисто поблескивающую и всю такую волосатую изнутри, я аж попятился.
А ведь вроде не брезгливый…
— Ну, я так и знала… — Женщина вздохнула. — Инстинкт самосохранения…
— Нет. — Я поежился. — Обычная, человеческая, брезгливость…
— Тогда я тебе помогу!
И снова свист игольника…
Я теперь даже и не знаю, что больнее — в грудь или в спину?
Наверное, одинаково…
— Розамунд! Идиотка! В прошлый раз иглы были бронебойные!
— На корабле бронебойными не пользуются!
Отлетающее сознание ловило последние крохи расцвеченной в красный цвет боли реальности, а потом, сверху на меня надвинулся блесткий купол разномастных звезд, танцующих, играющих и вертящихся по своим орбитам.
Прекрасное зрелище!
Особенно, если бы еще не было так больно!
Вероятности, дрогнув, сложились в прямую линию.
А потом…
Потом, с чавком, открылась крышка, за которой меня ждала Оливия.
Серая.
Располневшая от гормонального взрыва.
Выбритая налысо.
Я не удержался от улыбки.
Главное — простить от всего сердца и забыть о человеке, а остальное он сделает сам.
— Доволен? — Оливия сделала шаг в мою сторону. — Нравится?
— Пока ты жива, я не доволен и мне не нравится… — Честно признался я, пробуя встать из медкапсулы. — Я же обещал…
— Ни рода, ни вида, ни