— Почему ни одного, один есть, только он наполовину разобранный, и как обратно собирать никто
не знает. Умельцев на пятый день всех подчистую повыкосило. Теперь его только на металлолом сдавать.
— Гвиздец… А мы-то размечтались… Думали дойдём… Ээхх…
— Что, хотели на броне покататься? Понимаю, мех — это мощь, вот только если бы они здесь были и живых глядишь на сотню больше бы было, а то что ни день, то десятка как не бывало.
Да и в самом начале, когда нас было три сотни, против трёх тысяч заражённых, они бы очень помогли. Тогда всё неожиданно произошло, но всё равно большая часть в бомбоубежище сховаться успела. Там можно было бы любое нашествие спокойно отбить, вот только когда всё началось, у многих там оказалось количество наноботов слегка меньше нормы. Кругом шум, неразбериха, а тут в наших рядах начали заражённые проявляться, а они в первые минуты уже ничего не соображают, но на спусковой крючок жать ещё умеют. Один такой рядом со мной поднялся, башкой замотал, а затем разрядил весь магазин из калаша по кругу. Меня дружбан спас, он этого заражённого даже увидеть не успел, словил пулю в позвоночник, прикрыл своей спиной меня, а затем ещё и ещё один начали стрелять. Представь себе, считай подвал, ни хрена не видно и только вспышки выстрелов и пули, впивающиеся в тела или с треском рикошетящие от стен и потолка. И вопли… не представляешь, как вопит людская толпа, оказавшись в ловушке со смертью. А ты лежишь под телом того, с кем только что разговаривал и ничего не понимаешь. Полное бессилие и страх, не дай бог такое пережить.
— Стебёшься, что ли? Ты один в один описал наши вчерашние ощущения. Я до сих пор не понимаю, как мы выжили.
— Да, кстати, пацаны, я хотел у вас узнать, что это вчера было? Пока тут у вас основной кипиш шел, мы по заминированным тоннелям к вам пробирались. Когда дверь открыли, я только бегающий горящий костёр успел увидеть. Думал вы его бензином каким подожгли, но шэф говорит, что ты завопил, что-то типа: «Сдохни ты уже» и его жидким огнем всего облило.
— Да? А я думал у меня глюки случились или крыша поехала. Честно, я вообще без понятия, что это было. На потолке плесень черная от сырости была, вот она на него и свалилась, а потом загорелась. Я сам ничего не понял.
Ну, вы же осмотрели трупы Хомяка и Крысы, может на них остатки этой плесени остались?
— Да там без ста грамм не разберёшься, там все мясо и внутренности выгорели, один скелет почерневший остался, да и тот как из кунсткамеры вылез. У них рёбра срослись, не разорвать. Мы, от греха подальше, его бульдозером раскрошили и за забором остатки раскидали. Теперь уже не поймёшь, что там было. Ладно, пыль осела, пошли глянем, куда мы там докопались.
С опаской поглядывая на нагромождение плит перекрытия, нависших над расчищенным нами лазе, мы нырнули в пыльную темноту. Нырнули недалеко.
Хотя под образовавшийся козырёк хлама упало не так много, но нам всё равно пришлось попотеть, вытаскивая его через узкий лаз наружу, пока не добрались до солидных стальных ворот. Осевшая сверху балка перекрытия не смогла смять их, но заклинила на смерть, хотя по словам Булавы, мы бы и так их не смогли открыть, так как эти ворота открывались только изнутри. Артефакт, с помощью которого Хомяк вскрыл дверь в бункере, пока так и не нашли, так что придётся вскрывать ворота по старинке — лазером.
Мы передали Булаве ранец с батареями, раструб лазера, противогаз, а сами выбрались на свежий воздух. Лазер не слишком мощный, но в крохотном закутке вонь от горящего железа и краски всё равно быстро заставит ретироваться оттуда.
Загудели батареи, беззвучно заработал лазер, затрещало раскаляющееся железо, потекли первые стальные слёзы, дыру заволокло сизым дымом, невидимый до этого лазер заиграл в дыму во всей своей красе. Пара сотен тончайших лазерных лучей, бьющих конусом в десяти сантиметрах от раструба, соединялись в одну ослепительную точку, прожигая железо будто лист бумаги, а потом безопасными лучиками, неспособными поджечь и спичку, опять расходились в стороны, уже внутри вскрываемого помещения. Каждый, быстро рассеивающийся в воздухе луч в отдельности и за сотню лет не смог бы разогреть снаряд до его детонации, так что взлететь на воздух нам не грозило. Поэтому я стал высматривать опасность во внешнем мире, однако и здесь ничего такого не заметил. Разве что там, куда показывал наш новый рыжий товарищ, рассказывая о своём возвращении, высоко в небе просматривались какие-то точки, но и они быстро исчезли из вида.
— Ты как? — Спросил я зубра, я думал тебе последним ударом долбаный Хомяк голову на хрен свернул, но ты, вроде как легко отделался.
Зубр покачал ладонью из стороны в сторону, мол ничего, но бывало и лучше:
— Шелюсть шутко чешется, прям хак у млахенца, хощется впиться тёснами в хакую-нибудь дерефяшку и шевать и шевать её…
Последние, не шибко внятные слова Зубра заглушил грохот упавшего железного листа, из дыры, пахнуло затхлостью и пылью, вырвавшийся оттуда порыв ветра, быстро выдул дым, открывая вид на неровную дыру в воротах с краями покрытыми быстро остывающими стальными каплями.
Булава содрал противогаз с раскрасневшегося лица, махнул нам рукой.
— Пошли, сим-сим открылся.
— Клондайк… — Пробормотал я минуту спустя, когда мы в свете одинокого фонарика рассматривали ящики со снарядами и патронами, ровными рядами, уходящими в темноту.
— Если они не пустые, тут на несколько воин хватит. Подтвердил мои Булава.
— Аха, — согласился с нами Зубр, не став много разглагольствовать.
— Ну что, теперь главное всё нечаянно не взорвать…
Не успел я это договорить, как идущий из проплавленной дыры свет закрыла тёмная тень. Мы, не спеша обернулись, но вместо ожидаемой фигуры Тощего или второго охранника увидели только чёрный пузырящийся бугор, всё больше и больше поднимающийся над землёй, и начинающий заползать внутрь через самодельную дверь.
— Это… Это что за на хрен⁈
Ни Зубр, ни прозевавшая вторжение рыжая дубина мне ничего не ответили и только оживший кусок черноты не остался безучастным, запузырился еще бодрее и вспыхнул жарким, чадным огнём.
Глава 2
— Может Черныш?
— Огонёк, Искра, Вонючка?
— Да