Да, в конечном итоге, разнесли на несколько десятков мелких. И радостно продолжили изображать бурную деятельность, обстреливая основную часть так, чтобы «не навредить».
Кстати, эта самая бурная деятельность радикально ускорила как обычную эвакуацию — для членов рода Нгвато Кхамы и его состоятельных подданных — так и стихийную — для всех остальных: первые улетали и уезжали куда подальше на нормальном транспорте, а вторые сваливали из столицы преимущественно пешком. Но больше всего напрягались местные особисты — сначала удаляли из открытых каналов связи мое дублирующееся послание, а затем вырубили их к чертовой матери и… начали тормозить эвакуирующийся народ. Видимо, решив проверить, нет ли среди обычных жителей моих сообщников.
Расстраиваться я, естественно, и не подумал, ибо понимал, что сарафанное радио все равно разнесет его по всей планете, а особисты просто пытаются хоть как-то прикрыть задницы. Поэтому спокойно любовался начавшимся бардаком и ждал возможности сделать «вождю вождей» еще какую-нибудь гадость. И ведь дождался. Взлета новенького амеровского фрегата «Гурон», вероятнее всего, поднимавшего к падающему ГОК-у какое-то начальство, подождал, пока он определится с траекторией подхода, и «потерял» кассету «Гиацинтов».
Кораблик «поймал» всего семь, но их хватило за глаза. А гибель этого борта в разы усилила бардак: всю мелочь, сопровождавшую комбинат, как ветром сдуло, остатки ВКС Кгалагади ринулись в космос по принципу «кто в лес, а кто по дрова», командование ПКО столичного округа спешно запустило абы куда двадцать семь «Молотов» и сорок одно «Пламя», а командование ВВС зачем-то подняло в воздух два самолета ДРЛО!
В общем, было весело. Нам с Фениксом — он записывал происходящее на память, а я наслаждался шоу и предвкушал его последний акт.
И не разочаровался: краса и гордость Нгвато Кхамы не только рухнула на опустевший дворец, но и «уронила» взрывной волной аж семь из девяти небоскребов, а мелкие обломки сравняли с землей несколько вилл местных богатеев. Что, естественно, тоже добавило удовлетворения. В общем, от планеты я свалил в прекраснейшем настроении, в параноидальном режиме разогнал «Химеру» под внутрисистемный прыжок и в том же стиле увел в гипер. А там поставил себя на место «военных советников», рулящих вторжением в Смоленск, пришел к выводу, что меня будут ждать и в ЗП-двенадцать, и в ближайшей мертвой системе, поэтому приказал Фениксу сойти со струны при первой же возможности. Дабы вернуться в схрон кружным путем…
…В этот раз с «кружным путем» не сложилось. Нет, до Смоленска мы, в конце концов, все-таки добрались. Но одурели сканировать системы, набирать исходную информацию для расчетов, считать, анализировать распределения масс, определять области интерференции полей Канта-Андерсона, определяться с идеальными траекториями для разгона и воевать с наводками от флуктуаций Ершова в зонах перехода второй категории. Фениксу было еще терпимо — он не уставал. А я, задавшийся целью стать приличным навигатором, основательно перебрал с нагрузкой на мозги, поэтому к моменту схода с последней струны жаждал лишь одного — как можно быстрее добраться до «нашего» астероида и вырубиться. Хоть в пилотском кресле, хоть в своей каюте, хоть в жилом блоке схрона. Вот и забивал на все остальное и во время внутрисистемного прыжка, и весь перелет до владений Стража. В смысле, отказался выслушивать доклад ИИ, прошерстившего открытые каналы связи, заявил, что мне временно плевать на ситуацию на Смоленске, и какое-то время тупо пялился в пустую область МДР.
Более-менее собрался только после того, как притер «Химеру» к ее месту в «ангаре» и услышал в гарнитуре голос его хранителя — бездумно отправил ему видеоотчет о проведенной операции, разблокировал замки кресла, кое-как встал и поплелся к лифту, засыпая на ходу.
Судя по тому, что Страж не задал мне ни единого вопроса, Феникс вложил меня по полной программе. Но мне было плевать и на это — я спустился на первую палубу, сдвинул в сторону нужную дверь, снял скаф, последним усилием воли засунул его в шкафчик и задал режим обслуживания, а потом упал на кровать и вырубился.
Пришел в себя почти через сутки. С чугунной головой и телом, требующим внимания. Первые несколько минут передвигался на автопилоте. Благодаря чему зарулил в душевую кабинку, ткнул в наиболее часто используемый сенсор и, тем самым, нещадно взбодрил себя одновременным «ударом» сотен струек ледяной воды. Пока менял температуру, успел наткнуться взглядом на окошко с текущей датой и временем, изумленно обнаружил, что уже полдень первого октября, прикинул, сколько дней нас с Фениксом носило по территории Африканского Союза и мертвым пограничным системам, сообразил, что за это время моя родная планета могла пасть не один десяток раз, и, поздоровавшись с обоими искинами, задал напрашивавшийся вопрос:
— Смоленск еще держится?
— Ну-у-у, как тебе сказать? — начал Страж, помучил театральной паузой и продолжил интриговать: — В принципе, да. Но ситуация все равно аховая.
— Уже через двадцать с небольшим минут после падения ГОК-а на Чабонг Нгвато Кхама отозвал домой весь свой флот… — подал голос Феникс и продолжил в том же духе: — Военным советникам это, конечно же, не понравилось, поэтому флота других старейшин АС попытались остановить «предателей». Как водится, силой. Остатки Семнадцатого Пограничного воспользовались этой сварой с впечатляющим КПД — сожгли два линкора, семь крейсеров и три корабля-матки. Воспользовавшись представившейся оказией, борта Кхамы вышли из боя и ушли к ЗП-двенадцать. А часа через два-три сюда заглянули здорово потрепанные, но все еще боеспособные Пятый и Шестой Ударные, вышли из внутрисистемного перехода в непосредственной близости к атакующему ордеру «шоколадок» и ударили в тыл. Но после того, как уничтожили добрую треть тяжелых кораблей и рассеяли все остальные, отправились деблокировать систему Кратов…
— Говоря иными словами, Смоленск удержался на самом краю пропасти, но его орбитальные крепости дышат на ладан, абсолютное большинство кораблей Семнадцатого Пограничного требует капитального ремонта, а в системе все еще болтаются борта Африканского Союза… — подытожил «хранитель астероида» и задал вопрос на засыпку: — Ты ведь понимаешь, чем они займутся после того, как узнают об уходе своих обидчиков?
Я понимал. Намного