— Тор, у меня появилось новое дополнение к нашим договоренностям…
Я вопросительно выгнул бровь, и девчонка рубанула правду-матку:
— Мне все понравилось. Настолько сильно, что… выключи, пожалуйста, стеснение и все то, что может помешать… проявлять инициативу. И проявляй. Причем чем чаще — тем лучше. И еще: я «села» на курс ПЗС, так что можешь не выбирать ни время, ни место…
Тут я вспомнил бородатый анекдот и процитировал последнюю фразу:
— Ты не знаешь, как это называется, но теперь оно стало твоим хобби?
Марина жизнерадостно расхохоталась, потом «злобно» прищурилась, легонечко царапнула меня ноготками, посерьезнела и отрицательно помотала головой:
— Нет, в данном случае «хобби» — это наслаждение самим процессом. А я до последней минуты действия договоренностей буду спать только с тобой…
Глава 6
20 января 2470 по ЕГК.
…В Суяб просочились в понедельник «утром» по внутрикорабельному времени через зону перехода с коэффициентом сопряжения три шестьдесят два, расцепились и прыгнули к третьей планете. Рассказывать Марине о моем прошлом визите в эту систему было нельзя, поэтому я «поностальгировал» молча. А после того, как облетел половину «шарика» по экватору, уставился на обломок сверхтяжелой верфи, к которому местные умельцы присобачили примерно такой же объем конструкций и снова запустили процесс. Правда, новых дредноутов «Барха Тегин» на стапелях не обнаружилось, зато на них вовсю ремонтировали линкоры и тяжелые ударные крейсера.
«Охамели, однако…» — весело подумал я, потом задвинул неуместное чувство куда подальше и продолжил заниматься делом. То есть, проверять доклады местной агентуры и корректировать уже не свои, а наши планы. Кара тоже не бездельничала, поэтому к одиннадцати утра мы «добили» последний пункт контрольного перечня задач и ушли во внутрисистемный прыжок к зоне перехода, ведущей в сторону ССНА, на четыре с лишним часа раньше, чем рассчитывали.
Увиденное там не разочаровало — облако масс-детекторов, вывешенное вокруг области схода со струны, впечатляло как размерами, так и плотностью, а вместо стандартной патрульной группы в ней болталось аж шестнадцать «Самумов», шесть постановщиков помех, восемь минных заградителей, два корабля управления, сторожевики, корабли-матки и так далее. Наверняка где-то висели и «невидимки», так что мы не стали разводить ля-ля даже с помощью систем связи, действующих только на сверхкоротких расстояниях.
Дурели от безделья до семнадцати двадцати по времени Новомосковска, а потом тюркские посудины вышли из комы, и взбодрили нас. «Красотой» спешного перестроения в конвойный ордер. При этом тральщики образовали полусферу, направленную в сторону Суяба-три, крейсера «изобразили» что-то вроде несущих стен виртуального «снаряда», звенья истребителей закосили под второй слой и так далее. Но получавшаяся формация была заметно длиннее облака масс-детекторов, поэтому мы с Карой осторожненько влетели внутрь полусферы и аккуратненько «оседлали» чем-то понравившиеся крейсера.
Амеровские тяжелые транспортники, вроде как, притащившие в Каганат тяжелые противокорабельные ракеты, вышли из гипера в восемнадцать ноль-одну, очень шустро определились со своим положением в пространстве, уверенно влетели в центр ордера, выстроились в плотную «колбасу» и врубили маршевые движки одновременно с бортами конвоя.
Весили эти дуры о-го-го, так что ордер разгонялся медленно, печально, но очень красиво: стая тральщиков шмаляла тралами прямо по курсу, крейсера и большая часть кораблей пожиже двигалась, как на параде, а истребители носились вокруг формации по псевдохаотическим траекториям, и вспышки сотен эволюционников создавали праздничное настроение. По крайней мере, у меня: я обращал на них внимание после каждой смены «лошадки». Так как вынужденно передавал бразды правления искину и уходил в режим ожидания.
Ну, а Феникс — а где-то «неподалеку» и Ариадна — впахивал, как раб на каменоломне: опускал аппарель, аккуратно «притирал» к прочным корпусам «избранных кораблей» по четыре «Гиацинта» с активированными «шапками», закрывал трюм и докладывал о готовности к следующей «пересадке».
В общем, разгон на внутрисистемный прыжок прошел очень нескучно. А самое последнее мгновение еще и страшно порадовало. Одновременным «сворачиванием в трубочку» всех шестнадцати крейсеров и половины — то есть, восьми — транспортников. Поэтому первое, что я сделал после того, как «Наваждение» оказалось в гипере — врубил «Контакт» и наговорил Завадской короткое, но эмоционально насыщенное сообщение:
— Мариш, ты у меня чудо — отработала, как часы, и «зарядила» все «свои» борта! С меня причитается…
Ответ прилетел буквально через минуту и заставил улыбнуться:
— У меня очень строгий наставник, и с ним не забалуешь. В смысле, во время акций. Зато в промежутках… В общем, поймала на слове и рассчитываю на очень и очень многое…
На этой провокационной ноте общаться прекратили. Ибо расслабляться было рановато. Поэтому, вывалившись в обычное пространство, шустренько свалили из фокуса начинающегося бардака, перебрались поближе к планете и понаблюдали за второй частью «Марлезонского балета» уже оттуда. А она тоже радовала со страшной силой. Чем именно? Да транспортники, которые мы зарядили, но не стали взрывать, в панике вывели маршевые движки на форсаж и поперли к Суябу, истребители, которые перед самым уходом на струну ушли на летные палубы носителей, спешно вылетали в космос и неслись вдогонку, чтобы прикрыть хоть часть особо ценного груза, а остальные тюркские борта дурили кто во что горазд: МРК и МДРК сканировали пространство, МЗ-шки сбрасывали минные кластеры, «Сеятели» — масс-детекторы, постановщики помех расходились в стороны, чтобы, в случае чего, побыстрее «задавить» обнаруженного врага, сторожевики метались из стороны в сторону как бы не в поисках хоть каких-нибудь обломков «пропавших» крейсеров и так далее.
Правда, за суетой в области выхода конвоя в обычное пространство я толком не следил — меня занимали транспортники, мчавшиеся к вожделенной планете на расплав движков. Феникс тоже «фиксировал внимание» на этих бортах, поэтому демонстрировал мне не метки, а достаточно плотный пучок траекторий. Чтобы визуализировать процесс и… не отвечать на одни и те же вопросы.
Кстати, этот алгоритм наблюдения, придуманный мною, доказал свою полезность в самом начале четвертой четверти дистанции полета амеровских лоханок: плотный пучок вдруг разделился на две равные половины, и пунктир расчетных траекторий, генерируемый искином, «обнял» Суяб с обеих сторон.
Тут я, каюсь, заорал. Что-то типа «Сработало!!!» А потом поработал оптическим умножителем, приблизил «левый» орбитальный склад ракетно-артиллерийских вооружений, к которому некий доброхот отправил половину «спасшихся» грузовиков, и расплылся в предвкушающей улыбке. Само собой, полюбовался и «правым», к которому неслась вторая половина.
За «троянскими конями» следил с неослабевающим интересом все время их полета и швартовки. А через десять минут после начала разгрузки —