Выплеснув большую часть эмоций и чуть-чуть остыв, вдруг понял, что ему, без пяти минут сотруднику ССО СВР, невместно так сильно охреневать, и «покаялся»:
— Я привыкну. Честно. Просто это было неожиданно, и я растерялся. Так что перестаньте ржать и поверьте в меня, гады!
А потом посерьезнел и описал еще несколько граней легенды, созданной нашими двойниками с подачи генерала Переверзева:
— Кстати, заметил в летном ангаре ваши «Волны» и не сразу сообразил, что это точные копии. Поэтому чуть было не предложил отцу наведаться к вам в гости. А еще заглядывал на сетевую страничку Власьевых и видел голографии ваших двойников во время званого обеда, в кабинете главы рода и на прогулке в парке. Твоего двойника, Тор, я бы, пожалуй, «вскрыл». Из-за недостаточно точной микромоторики. Впрочем, я знаю тебя с детства, поэтому эти нюансы в какой-то момент и бросились в глаза. Зато твоя копия, Марин, выглядела лучше некуда. И, судя по голографиям, вела себя точно так же, как ты. То есть, постоянно держалась рядом с Тором, контролировала подходы, практически не участвовала в разговорах и в принципе не замечала взглядов окружающих мужчин. Кстати, я бы с удовольствием полюбовался и на голографии Маши с Дашей, но их двойников, судя по всему, еще не существует, поэтому в гости к Власьевым слетали только двое…
После этого признания он высказал мнение об игре Игоря Аркадьевича и Матвея, получивших «боевой приказ» Орлова поддерживать нашу легенду, и всю вторую половину воскресенья плотно общавшихся с «двойниками». А потом перешел к выводам:
— Будете смеяться, но Власьевым завидует чуть ли не весь высший свет Новомосковска. Ведь они — первый род, к которому ты, Тор, прилетал в гости. Да, абсолютное большинство страдает из-за того, что ты был в гражданке и даже без орденской планки, но… в каждом четвертом комментарии девушек между строк читалась фраза «Боже, какой красавчик…». Вот я и умираю от зависти. Хотя вру: зависти во мне нет. И желания задурить — тоже. Ибо слава — пусть и невеликая — уже ударила и по нашей семье: один из бывших деловых партнеров отца, некогда выставивший его в дурном свете, приседает ему на уши прямо сейчас. И, судя по репликам папы, предлагает начать все с чистого листа. В общем, тут, в Новомосковске, весело, а я извращаюсь: набираю текст в ТК, чтобы потом залить в «Контакт», наложить на него картинку, которую снимаю параллельно, и послать вам, не нарушая режима секретности. Короче говоря, мне нужна мощная «глушилка», но мы прилетели домой менее часа тому назад, и я тупо не успел ее приобрести. На этом, пожалуй, все. Удачи!
— Толковая легенда, однако… — пробормотала Завадская после того, как файл закончился. — Де-юре мы никуда не улетали, а Матвей активнейшим образом прикрывал, прикрывает и будет прикрывать наше отсутствие, мотаясь с двойниками по Новомосковску, соответственно, не обидится…
Я был того же мнения. Поэтому подтверждающе кивнул и посмотрел на «ослепительных красоток», обнимавших Кару с обеих сторон и пребывавших либо в полнейшей нирване, либо где-то рядом с ней.
Чем их так торкнуло? Дашу — двенадцатиминутным спаррингом со мной и дичайшей усталостью, «смытой» в горячем душе, а Машу — результатами тренировки по пилотажу с Завадской в качестве персонального наставника и тем же расслаблением в «кипятке».
Возвращать их «в реальность» было незачем, поэтому я полюбовался попой Костиной, аппетитно обтянутой тонким шелковым халатиком, перевел взгляд на пальчики напарницы, бездумно шлифующие «технику двойного назначения» на спинке блондиночки, сообразил, что девчонок «выключила» именно эта ласка, мысленно усмехнулся и с наслаждением потянулся. Потом прогнулся, вернул на место подушку, нагло сдвинувшуюся в сторону, повел руки на законные места и чуть-чуть не успел — Маша, обнаружившаяся под левой, закончила переворот на сто восемьдесят градусов, вжалась в меня все еще разгоряченным телом, обняла, зафиксировала коленом и задала один из самых актуальных вопросов дня:
— То-ор, а почему Хатта, а не Зайид или, скажем, Дигдага?
Ее рука, уютно устроившаяся на моей груди, «включила» пальчики в том самом режиме. Да, «задней мысли» в этих прикосновениях не было — блонда целыми днями нарабатывала чувствительность и «щупала» все подряд. Но я «ухнул» в ощущения, даруемые упругим девичьим бюстом, упиравшимся в левый бок. Да, всего на миг, но фантазия все равно включилась не в ту сторону, и ее пришлось возвращать на нужный курс чуть ли не пинками:
— Зайид-два и Дигдага-три — планеты-курорты и, судя по информации из открытых источников, являются одними из самых популярных мест отдыха состоятельных жителей Халифата. Но отдых во время войны — извращение…
— Все, поняла! — радостно воскликнула она. — Отдыхая, ты вручаешь в руки недоброжелателям слишком серьезные козыри…
— А в самом конце проигранной войны – подписываешь себе приговор… — продолжила Темникова, тоже сообразившая, к чему я клоню. — Поэтому в данный момент все толстосумы старательно изображают самых патриотичных патриотов. К примеру, на тыловой промышленной Хатте — делают вид, что до последнего дня вкладываются в производство систем вооружений, военных кораблей и так далее.
— Это еще не все… — подала голос Кара. — Мужики, даже очень богатые, не повезут на отдых весь гарем. Ибо и накладно, и бессмысленно. Поэтому на Зайиде или на Дигдаге нам пришлось бы носиться по всей планете, спасая по одной, но самой любимой наложнице за раз. А каждая акция — это риск. Вот Тор его и минимизирует.
Маша понимающе кивнула, собралась спросить что-то еще, но Марина оказалась шустрее:
— Кстати, о самых-самых: То-ор, а давай переделаем еще по одной каюте? Для горячо любимых подруг? Уверена, что нам простят и такой беспредел…
Я посмотрел на Костину, млеющую в моих объятиях, и усмехнулся:
— Что-то мне подсказывает, что любимые подруги жаждут ночевать в наших каютах…
— Ага…
— Угу…
— … но переделать — переделаем. Ибо нас теперь не двое, а четверо.
Завадская обрадовалась, вывесила над собой голограмму программной оболочки просмотра изображений, влезла в архив наших проектов и начала разворачивать картинку за картинкой. Блондиночка, естественно, перебралась под правую руку старшей подруги, а я заскучал. Поэтому появлению нового конвертика обрадовался со страшной силой, развернул сообщение в окошке ТК, просмотрел, вырезал и подготовил к показу небольшой фрагмент, а потом вытребовал к себе Темникову:
— Даш, перебирайся ко мне — буду тебя радовать…
Девчонка радостно перебралась через подружек, устроилась на месте, нагретом, но по-хамски брошенном Машей, устроилась поудобнее, уставилась на