Из-под двери Лоры в коридоре пробивалась яркая полоска света, но когда Кора попыталась повернуть ручку и войти к сестре, выяснилось, что комната заперта изнутри. Послышался короткий шорох шагов, засов щелкнул, и Лора открыла дверь.
— Ты еще не легла? — Кора с легким любопытством оглядела сестру. — Чем ты занята? Какая-то ты другая… А я знаю, знаю! Ты влюбилась в Уэйда Трамбла.
— Он энергичный человек, — заметила Лора. — И у него замечательно громкий голос.
— Он ужасный человек, — перебила ее Кора, которая успела позабыть, что именно голос мистера Трамбла удачно служил ей шумовой завесой от гостей. — Как у жужжащего июньского жука, который бьется о стены и падает в лампу.
— Не так уж близко он осмелился приблизиться к свету, который его привлекает, — усмехнулась Лора.
— Ко мне? Да, пожалуй, этой крыске очень бы хотелось. Что ж, пусть утешается тем, что люди вокруг вынуждены слушать его болтовню. В компании женщин он отыгрывается за презрение мужчин. Правда, и от него тоже есть толк. Рядом с ним любой молодой человек выглядит выигрышно. О, Лора! — и девушка прижала ладошки к прекрасным пылающим щечкам. — Ну что он за человек!
— Да, я тоже так думаю, — мягко сказала Лора.
— Да нет, я имела в виду вовсе не Ричарда Линдли. Ты прекрасно знаешь, что я говорю об Эдрике.
— Да, конечно знаю, — кивнула Лора.
Кора пристально взглянула на сестру словно нашкодивший ребенок, и опустила глаза на собственные туфли.
— Вот что мне с ним делать? Какой смысл так безобразно себя вести? — дрожащим голосом спросила она, бросившись в кресло с ногами и быстро переходя к роли обвинителя. — Лора, ты не представляешь, что мне пришлось пережить сегодня вечером. Я больше не могу жить в одном доме с этим ужасным бесенком. Он повторял имя Рэя Виласа, пока… Ох, сегодня был ужасный вечер. А потом, тогда… Я тебе не сказала, но утром я встретила Рэя Виласа на улице в центре города.
— Ты встретила Виласа? — встревожилась Лора. — Он говорил с тобой?
— Говорил? — вскрикнула Кора и затряслась в истерическом смехе. — Он устроил мне сцену. Вышел из бара отеля «Ричфилд» на Мэйн-стрит как раз в тот момент, когда я заходила в соседнюю ювелирную лавку. Остановился передо мной и принялся юродствовать, точно обезьяна! Представляешь, он снял шляпу, положил ее на тротуар у моих ног и велел спихнуть ее в сточную канаву. Все глазели на нас, и я никак не могла его обойти. Он сказал… Он сказал: «Раз уж вы выбросили в канаву мое сердце, теперь нужно бросить туда же и шляпу, чтобы сердце не простудилось. Так будьте любезны, пните ее ножкой…» — Кора задохнулась от гнева и унижения. — Это было ужасно. Люди останавливались и смеялись, а какой-то хулиган принялся издеваться над Рэем и толкнул его. Началась потасовка, а я вбежала к ювелиру, едва не теряя сознание.
— Он сумасшедший! — ахнула Лора.
— Ничего подобного, он просто животное. Хочет, чтобы все вокруг думали, что это из-за меня он пьет. И все сплетники нашего допотопного городишки повторяют за ним! А я до смерти устала от его бесконечных «любишь — не любишь»! Что я могу поделать, если Ричард понравился мне куда больше? Да каждая облезлая кошка в городе считает, что я разрушила Рэю жизнь, а он еще и поддерживает эти слухи. Это так не по-мужски. Лучше бы он умер! Да, лучше бы он умер, лучше бы он покончил с собой!
— Не говори так, — возмутилась Лора.
— Почему это? Он постоянно угрожает мне самоубийством. И я не выхожу из дома, потому что боюсь его повстречать. Сегодня я так расстроилась, что едва не забыла свой кулон в ювелирной лавке. Полагаю, мне предстоят и новые неприятности. — Она с отчаянием постучала по подушке. — О! Жизнь невыносима! Все сговорились мучить меня! Кстати, я попросила перелить кулон из старого дурацкого обручального кольца Ричарда, — легко добавила она. — Даже не знаю, как сообщить ему об этом. Сегодня вечером он вел себя как неразумный ребенок.
— Ричард, кажется, огорчен, что мистер Корлис завладел твоим вниманием.
— Ты же знаешь, какой он человек, — ответила Кора. — Прямо он ничего не говорил, но когда ты ушла, попросил меня… — Она замолчала, а губы у нее неприязненно скривились. — Он хочет, чтобы я носила его кольцо, — выпалила она. — А как я могу, если у меня его больше нет? У меня язык не повернется сказать ему, что кольцо превратилось в кулон. Он хочет поговорить с отцом, объявить о помолвке. Продал свой бизнес за немалые, по его мнению, деньги и хочет, чтобы я вышла за него замуж в следующем месяце и совершила какое-нибудь жалкое путешествие, не знаю куда… На несколько недель, пока он не вложит заработанные деньги в другое дело. Боже! — воскликнула она. — Как это унизительно — просить молодую девушку всю жизнь, всю жизнь сидеть взаперти, да еще в этом ужасном городе! Это так несправедливо! Мужчины просто собственники, они считают, что любить — значит, безраздельно обладать женщиной. Эго такая подлость! Мужчины… — Она вскочила и вскинула обе руки в протестующем жесте. — Лучше бы они оставили меня в покое.
На глазах Лоры тем временем заблестели слезы, она молча подошла к сестре и принялась помогать ей расстегивать платье сзади.
— Бедный Ричард, — молвила Лора, кладя в рот крошечную жемчужную пуговицу, которая оторвалась от ее прикосновения. — Это был первый вечер, который вы провели не наедине.
— Ну и что? Чем плохо ваше с мамой общество? Неужели он не нашел, о чем с вами поговорить? Просто он чересчур избалован. Привык, что его называют самым популярным человеком в городе и каждая девушка на Корлис-стрит мечтает выйти за него замуж… — Она помолчала и резко выпалила: — Вот пусть они и выходят!
— Кора!
— Ты считаешь, что я встречалась с ним по той же причине?
— Нет, нет, — поспешно объяснила Лора. — Я хотела сказать: стой на месте.
— Что ж, а я действительно встречалась с ним поэтому, — захохотала Кора резко, словно старый пират, пустившийся в воспоминания о былых непристойных приключениях.
Лора опустилась на колени, чтобы продолжить расстегивать платье, и когда покончила с этим — три жемчужные пуговки оказались у нее в руке.
— К новым платьям всегда пришивают пуговицы как попало, — вздохнула она. — Завтра утром я пришью их как следует.
Кора с любовью улыбнулась.
— Моя добрая