– Не скажи. Фуксия – это…
Из-за плеча лохматого появилась физиономия его друга. Тоже помятая и растрепанная. Один взгляд в сторону Клары – и глаза его расширились от ужаса. Тоненькие, будто нарисованные, усики взметнулись вверх.
– Извините… – Он схватил лохматого за плечо и рывком оттащил от двери.
– Ты чего? Я только начал…
– С ума сошел?! Все мозги пропил?
– Что такого? – Послышались звуки борьбы. Лохматый тип рвался обратно, а его приятель старался этого не допустить. – Симпатичная же фуксия, всегда приятно посмотреть на симпатичную фуксию, в таком…
– Ты идиот!
– А… Ревнуешь? С пониманием, дружище, эта фуксия…
– Это родственница хозяйки! Меня же вышвырнут из отеля! Ты знаешь, как сейчас тяжело найти дешевое жилье?
– Не дрейфь, дружище! Когда в стране творится такое…
– Заткнись, а? – с мучительным стоном отозвался его приятель. Мгновение спустя он появился в дверном проеме, прикрывая лицо ладонью.
– Прошу прощения. Мы не хотели…
Узнать, чего именно они не хотели, Кларе не удалось. Схватившись за ручку, друг лохматого быстро закрыл дверь, после чего раздался обреченный выдох:
– Мне конец.
– Да ладно тебе. Нашел из-за чего…
До слуха донеслась возня, а минуту спустя – удаляющиеся шаги под недовольное ворчание. Клара опустилась на край кровати, одеяло упало к ногам. Ее колотило от гнева. Эта парочка не имела ни малейшего понятия о приличиях! И в то же время ей было смешно. Если задуматься, ситуация вышла нелепая, как в дурацкой комедии.
Клара пару раз глубоко вдохнула, успокаиваясь. Пожалуй, не стоит рассказывать мадам Буше об этом инциденте. А то ведь, чего доброго, она и в самом деле решит выставить их из отеля. И хотя парочка вывела Клару из себя, зла она им не желала. Безобидные ночные гуляки – даже не сравнить с молодчиками в зеленых рубашках или с тем же Шильке.
Безобидные? Клара вспомнила о происшествии на вокзале, о банке с краской, брошенной в портрет Президента, и о тяжелых красных каплях, собирающихся на полу в кровавую лужу… Не такие уж они и безобидные. В том, что террорист с вокзала и тип, ввалившийся к ней в номер, – один и тот же человек, Клара не сомневалась. Сейчас она хорошенько его разглядела: тот же длинный красный шарф, тот же длинный нос и то же лихорадочное безумие во взгляде. Что он делает в отеле «Луна»? И можно ли считать совпадением то, что их пути снова пересеклись?
Видимо, лохматый тип не догадался, что Клара видела его раньше. И она решила, что не стоит ему об этом говорить. От человека с такими глазами можно ждать чего угодно – вдруг он и в самом деле сумасшедший? Безопаснее следить за ним незаметно, пока не выяснится что-то более определенное. Да и вообще: ей хватает иных забот.
Клара быстро оделась, пока кто-нибудь еще не вздумал вломиться в номер. Расправила юбку на коленях и подтянула гетры…
Сверху донесся глухой удар – упало что-то тяжелое. Не иначе как лохматый тип не устоял на ногах. Люстра вздрогнула, зазвенела хрустальными подвесками. С потолка посыпалась побелка. Клара нахмурилась, пытаясь поймать ускользающую мысль.
Эй! А что значит – фея соли?
Глава 19
Каждое утро майор Макс Хенкель выбирался на крышу встречать солнце. Он уже не помнил, когда у него появилась эта привычка. Кажется, еще до того, как он поселился в отеле, а может, и до того, как погибла Дениза. Это же ее слова, что по утрам небо особенно чистое… Сказать наверняка майор не мог. Последнее время память играла с ним в странные игры.
Вскарабкавшись по шаткой железной лестнице (ржавчина забилась в морщины на ладонях, выглядело так, будто руки исполосовали ножом), майор остановился на краю крыши, хватаясь за сердце. В боку больно покалывало.
Стареет он, стареет… Раньше Макс мог взобраться по самой высокой и крутой лестнице и не запыхаться. Сейчас же ему казалось, будто легкие горят адским пламенем. Говорят, подъем всего на одну ступеньку продлевает жизнь на минуту. Но майор чувствовал себя так, будто каждой ступенькой вбивал еще один гвоздь в крышку собственного гроба.
Крыша отеля была покатой, крытая старой растрескавшейся черепицей. По краю тянулась не-высокая оградка, опираться о которую не стоило. По крайней мере, до тех пор, пока ему вновь не захочется почувствовать ветер, бьющий в лицо, и пьянящее чувство полета. С осыпающейся трубы дымохода вспорхнул тощий голубь и перелетел на противоположную сторону канала.
Отдышавшись, Макс стал карабкаться дальше, к самому коньку крыши; медленно, боясь поскользнуться на мокрой черепице. Небо было грязным, цвета мокрого табачного пепла. Мелкий дождик не столько накрапывал, сколько висел в воздухе, точно время остановилось, а вместе с ним и все законы физики. Долго и печально проревел заводской гудок.
На середине пути Макс вновь остановился и повернул голову к востоку. Что бы там ни говорила Дениза, но в Столице небо никогда не бывает по-настоящему чистым. А этим утром его и вовсе затянули облака – если б Макс не знал, где должно быть солнце, вовек бы не нашел это тусклое светлое пятно… Из-за дымящих труб какого-то завода выплыл длинный аэростат. Макс прищурился, силясь разглядеть надпись на надутом борту; получилось что-то вроде «Порка и Метания». Или «Цветение»? Попробуй разбери на таком расстоянии…
Майор усмехнулся. До чего же все-таки наивный человек Президент Республики. Неужели он действительно верит, что если многократно повторять одни и те же слова и лозунги, то в конце концов они воплотятся в реальность? В этом было что-то языческое, приправленное добротной щепоткой мещанских суеверий. Старый король, конечно, был последней сволочью, но одного у него было не отнять – до столь дешевых трюков он не опускался.
Аэростат летел низко, почти задевая рыжие крыши домов. Похожий на беременную рыбину, которая того и гляди вспорет себе брюхо об острые шпили и радиоантенны. Даже думать не хотелось, что из нее может появиться. Черная кабина гондолы болталась снизу, словно прицепившийся к подбрюшью паразит.
Майор Хенкель покачал головой. Рисковый парень пилот аэростата: летать так низко, при такой видимости… Так и до беды недалеко. Напорется на что-нибудь – и пиши пропало: полыхнет в небе огненный шар, затмит собой солнце и погаснет. А людям внизу только и останется, что собирать обгорелые ошметки.
Видимо, услышав его мысли, пилот аэростата стал набирать высоту, разворачиваясь обратно к заводским трубам. Майор проводил его взглядом. Да уж… Какая