— Хороший выстрел, — похвалил лучницу подошедший Горек.
— Владимир сказал, что он не должен уйти — он не ушёл, — не без гордости произнесла Ясна.
— Мы не можем никого отпускать, — пояснил я. — Нас здесь ищут, как и во многих других княжествах, но одно дело просто проверять всех подозрительных и совсем другое — знать, что мы здесь. Во втором случае сюда для нашей поимки направят сильнейших огневиков. А мне очень не хочется с ними встречаться. Думаю, и вам тоже.
— Не хочется, — согласилась со мной Крепинская княгиня и, указав на лежащего в траве раненого Пырея, сказала: — Этот ещё живой.
Вот и наступил тот самый момент, которого я так старался избегать всеми силами — мы должны были добить раненого, безоружного, сдавшегося противника. Не самое приятное занятие. Но я прекрасно понимал, что не добить — нельзя. Оставить жизнь командиру наёмников — означало подвергнуть неоправданному и огромному риску наши жизни. Мы и так-то рисковали по полной, пробираясь по земле златичей, но пока что об этом никто не знал. И мне очень хотелось сохранить такое положение вещей как можно дольше.
Только вот легко сказать: надо добить всех, но кто будет добивать? Мне крайне не хотелось это делать. Всё же принять решение и исполнить его — это не одно и то же. Я, попав в этот мир, уже достаточно очерствел, чтобы без угрызений совести убивать врагов в бою, но до палача мне было ещё черстветь и черстветь.
Горек с его принципами тоже к такому был не готов. Оставалось — обратиться к Ясне. Но этот вариант мне тоже не нравился. Юной княгине в силу воспитания не составило бы труда прикончить Пырея, но одно дело — выпустить стрелу в убегающего, и совсем другое — добивать лежащего на земле. Я не хотел обращаться с такой просьбой к девчонке. И получалось так, что хочешь не хочешь, а грязное дело предстояло выполнять мне.
Пока я об этом размышлял, Горек подошёл к связанному пареньку и освободил его, разрезав верёвки. Тот тут же вскочил, растирая запястья, и заголосил:
— Благодарю вас, люди добрые! Тепла и света вам и дороги ровной! До земли кланяюсь за то, что спасли!
— Можешь в качестве благодарности прекратить орать, — сказал я.
— Не буду орать, — чуть тише произнёс парнишка. — Но сердце поёт. От одной мысли, что не придётся жениться на страшной дочке посадника, на душе тепло. Как же хорошо, что вы не прошли мимо! Я верил, что вы не оставите меня с этими головорезами!
— Вообще-то, мы собирались, — напомнил я.
— Но не оставили же! — парировал парнишка. — Перебили поганцев! Я бы сам их с удовольствием пришиб, знали бы вы, что они со мной делали: сапоги забрали, чтобы не убежал, и еды почти не давали.
— Это не самое страшное, что можно сделать с человеком, — заметил Горек, поднимая с земли меч убитого здоровяка и протягивая его спасённому болтуну. — Хотел пришибить?
— Хотел, — растерянно произнёс парнишка, взяв меч.
Королевич больше ничего не сказал — лишь указал на лежащего в траве, раненого Пырея, тоже явно уже сто раз пожалевшего, что отказался разойтись с нами миром. Я приготовился смотреть, как парнишка будет объяснять, что он не может выполнить этот приказ, но тот вдруг резко стал серьёзным, уверенно кивнул и быстро направился в сторону главаря наёмников. Через минуту он вернулся и произнёс:
— Я всё сделал.
— Надо проверить остальных, — сказал я. — И особенно тех двоих, которых Ясна сразила из лука. Никто не должны уйти отсюда и рассказать, что видел нас.
— Но я видел вас, — растерянно произнёс спасённый парнишка.
— А про тебя я и не подумал, — усмехнувшись, сказал я. — Ты собираешься убить нас и обменять наши головы на вознаграждение?
— А какой в этом смысл? Меня ловят так же, как и вас. Как только я приду за вознаграждением, меня поймают и отправят к отцу.
— Но тебя отправят к отцу с большими деньгами, — заметил Горек.
— Да у меня и так будет куча денег, если я к отцу вернусь, зачем мне рисковать жизнью и убивать вас?
— Деньги лишними никогда не бывают, — сказал я и, схватив парнишку за шею, притянул к себе.
Опять пришлось ломать комедию, но проверить парня стоило — меня поразило, как он спокойно добил Пырея. Конечно, я не ожидал, что он попробует нас убить, но вот проболтаться или продать огневикам информацию — почему бы и нет?
— Как зовут тебя? — спросил я, крепко держа парня за шею.
— Вадим, — ответил тот.
Не соврал — уже хорошо. Но общаться так было чересчур, поэтому я отпустил шею Вадима и, протянув ему руку, произнёс:
— А я Владимир.
Вадим пожал мою ладонь и хотел расцепить рукопожатие, но я не дал. Держа парня за руку, я спросил:
— Ты точно не хочешь убить нас и получить вознаграждение?
— Я же уже сказал, что не хочу, — ответил Вадим и не соврал.
— А чего ты хочешь? — задал я неожиданный вопрос.
— С вами пойти! — ещё более неожиданно ответил парнишка.
— Зачем?
— С вами меня не поймают. А ещё вы научите меня драться на мечах.
— С чего ты решил, что мы будем тебя чему-то учить?
— Ну хорошо, не научите. Но пойти с вами хоть можно?
— Куда?
— До какого-нибудь крупного города, где я смогу на какое-то время затеряться.
— Мы не заходим в крупные города, мы обходим их десятой стороной.
— Жаль, — вздохнул Вадим, да так тяжело, что я аж прочувствовал всю глубину его разочарования. — Но хотя бы пару дней с вами можно пройти? Страшновато одному ночевать в дороге.
Я посмотрел на Горека, тот пожал плечами, давая понять, что решение принимать мне.
— Ладно, пару дней можешь идти с нами, — сказал я. — А сейчас давай побыстрее проверь остальных, и надо уходить отсюда.
— И стрелы вытащи! — добавил Горек. — Не хватало ещё,