Накат начался минут через пятнадцать. Получается, мы едва успели занять позицию.
Сначала Эйдры применили тот же самый реактивный снаряд, с которым мы уже имели дело. Опасная штука в замкнутом помещении, но мне удалось сбить первый в самой входной щели, да ещё и очень удачно: раскурочив одну из направляющих поверхностей хвостового оперения. Снаряд задрал нос, пошёл вверх, и взорвался вне щели, под потолком, направив веер поражающих элементов наружу. Хотелось бы верить, что там был кто-то из противника — но едва ли они на самом деле оказались настолько беспечными.
А вот потом пошли сюрпризы. Мы услышали скрип. Стараясь прицелиться, я ориентировался на тень, появившуюся в проходе. Уже хотел выстрелить, но тут в помещении раздался голос, механический, безликий, дребезжащий.
«Переговоры. Не уничтожать. Переговоры. Не уничтожать».
Айтэн вопросительно посмотрел на меня. Голос стал отчётливее, как и тень за щелью. Что, если это хитрость? Проникнуть в помещение, взорвать большой заряд со шрапнелью. Плюс получить ценную информацию — если на аппарате установлена камера…
Человек — создание от природы любопытное. Но иногда любопытство стоит принести в жертву ради выживания.
Я подал знак: «Огонь!» и выстрелил сам.
Голос оборвался. Некоторое время до нас долетали искажённые обрывки фраз. Потом пропали и они.
После этого противник начал демонстрировать арсенал имеющихся у него средств поражения, по нарастающей: сначала попробовал закатить внутрь ёмкости с гелевым горючим веществом, наподобие напалма. Удалось поразить их до входа в щель. В результате мы получили перерыв где-то на полчаса, пока смесь прогорала. Жар создал ощутимую тягу — я чувствовал, как сзади, из тоннеля, поступает свежий прохладный воздух, слегка пахнущий озоном. Это и радовало, и озадачивало одновременно.
По моим прикидкам, до прибытия Макса оставалось не так много времени. Может, полчаса. Главное — не упустить момент прорыва, и не наломать дров: связи-то толком нет. Скала надёжно экранировала радиоволны.
Как только пламя начало спадать, из входной щели внутрь помещения полилась жидкость. Мы начали отступать, опасаясь кислоты или какой-нибудь отравы. Однако тактика противника оказалась проще: один из бойцов догадался положить перед наступающей водой использованную батарейку из фонарика. Итог — короткий «прострел» разряда и запах озона.
Что ж, приём был вполне в духе эйдров. Подошва наших ботинок, конечно, была диэлектриком. Но тут предусмотренная конструкцией система заземления начинала играть против нас. Нужно было или быстро, прямо сейчас, резать подводку (что сложно — каналы дублировались для надёжности), или отступать. Но даже, если бы мы выбрали первый вариант — «электрическая» вода оставалась слишком опасной средой. Случайные «пробои», падения или контакты со стенами никто не мог исключить. И каждый из таких моментов мог быть фатальным.
Так что приходилось отступать. Никуда не денешься.
К счастью, поток воды был относительно небольшим, и помещение заполнялось не быстро. Имелся временной зазор. Успеет Макс или нет? В любом случае, строить на этом факторе план дальнейшего противостояния нельзя. И Айтэн это тоже прекрасно понимал.
— Надо провести разведку пути, — сказал он, когда подошёл ко мне, удерживая под прицелом входную щель, на боковинах которой ещё продолжала чадить горючая смесь. — Хочу бойца послать.
— Я пойду, — ответил я, после чего добавил: — у меня возможностей больше.
Я не стал уточнять, каких именно. Айтэн умный, обойдётся без вопросов.
— Нам надо понять, что им здесь надо, — сказал он. — Если найдём что-то такое, можно будет попробовать снова вступить в переговоры.
— Посмотрим, — ответил я, совсем не уверенный, что это хорошая идея.
«Женя, „Север“ прислал сообщение», — вдруг заговорил Вася, явно взволнованным голосом.
«Диана на борту? У неё какая-то новая информация о флоте вторжения?»
«Не „Север-2“, а проект „Север“, Жень, — ответил Вася. — По квантовому каналу».
«Так бы и говорил, что Земля», — ответил я.
«Жень, криптохэш соответствует профилю „Севера“. До инцидента с руководством. Если понимаешь, о чём я. Моя система его сохранила, на случай длительной автономности. Поэтому я могу расшифровать».
«Что в сообщении?»
«Север-Шлангу, это последнее сообщение. Мы дольше не продержимся. Единственный шанс — всё переиграть. Чтобы дожить до точки перехода, не используй боевой модуль. По крайней мере, до начала конвертации. Только как точку восстановления. Не приближайся к кораблю. Если повезёт, он останется незамеченным. Твоя задача минимум — дожить то момента, когда ты сможешь повернуть ситуацию. Задача максимум — подготовить подполье, которое было бы готово работать на Землю. Знания используй осторожно, дозировано. Не привлекай внимания до момента начала действий. Помни, что твой мир сейчас — пороховая бочка. Вопрос времени, когда он рванёт. До этого момента выжми из ситуации максимум. А потом — старайся управлять хаосом. И ещё. В случае успеха, когда мы вернёмся — это всё равно будем немного не мы. Будь к этому готов. Это нормально в том мире, где нам суждено быть. Крепко обнимаю, желаю огромной удачи. Ты — самый сильный из нас, ты справишься. До связи на иных планах».
— Ты идешь? — спросил Айтэн.
— Иду, — кивнул я.
— Как это будет? — неожиданно спросил он. — Макс в скафандре?
— Ты поймёшь, — улыбнулся я. — Но на всякий укройтесь за колоннами.
— Принял, Тейдан. Удачи.
Я быстрым шагом направился в сторону тоннеля. Фонарик я выключил, мысленно отдав Васе команду на усиление зрения. Границы восприятия раздвинулись, цвета почти исчезли, но появилась нужная мне сейчас чёткость.
«Твои гипотезы — что это было?» — спросил я невидимого напарника, шагая по гулкому каменному полу.
«Флуктуация браны, — ответил Вася. — Квантовый след другой реальности».
«Не нравится мне это».
«Понимаю. И последствия предсказать не могу. Теория недостаточно развита в части оценки пограничных состояний».
«А наша Земля молчит? — спросил я. — Может, потеребить их?»
«Могу сбросить экстренный доклад с этим сообщением», — предложил Вася.
Я колебался секунду.
«Нет. Не надо. Последствия нельзя предсказать».
«Согласен».
Однообразие тоннеля скрадывало расстояние. Входной портал превратился в светлую точку, а потом и вовсе растворился меж бесконечно сходящихся стен. Света стало совсем мало, Вася едва справлялся с генерацией картинки по отражённому эху, и я решился включить фонарик.
Первое, на что я обратил внимание — изменился оттенок скальной породы. Теперь она была чёрной.
«Вась, что по расстоянию?» — спросил я.
«Два километра. Земных», — ответил напарник.
«Многовато…»
«Да».
Тоннель закончился внезапно. Сначала я подумал, что упёрся в глухую стену, и уже решил было, что создатели этого места