— Все хорошо, сынок, ты уже взрослый, а я буду учиться жизни без него, — ответила я твердо. Я знала, Кирилл поддержит. Он всегда защищал меня.
На следующий день я позвонила родителям. Мама заплакала по телефону, папа ругался шепотом, но оба сказали: «Мы с тобой, дочка. Ты сильная, ты справишься. Мы приедем, поговорим».
Они приехали вечером, обняли меня, и мама приготовила ужин. Я рассказала про наше решение, без подробностей. Папа кивнул сурово: «Он не достоин тебя». Мама переживала.
— Может попробуете психологов, столько лет вместе, что значит, он устал от брака?
— Нет мама, он не хочет, а уговаривать я не буду.
Ложь давалась мне тяжело, но правда была слишком отвратительной, чтобы рассказывать о ней всем.
— Ты всегда была нашей умницей. Что ж, теперь поживешь для себя. — вздохнула мама.
Их поддержка была как теплое одеяло в холодный вечер. Они не осуждали. Не отговаривали меня рушить семью, как я ожидала, просто принимали мое решение.
Лера пришла на следующий день с тортиком и улыбкой.
— Как ты, Настя? Выкладывай все! — воскликнула она, пока я наливала чай. — Рассказывай, и не пропускай детали. Я знала, что ты способна на месть, но это... я в шоке!
Я улыбнулась впервые за долгое время, рассказывая о плане, о ночи, о разоблачении. Она слушала и ее глаза блестели от восторга.
— Боже, Насть, вот уж не ожидала от тебя такого!
Да я и сама не ожидала… До сих пор удивлялась, как смогла все это провернуть. А самое ужасное, при воспоминаниях о той ночи, я чувствовала, как внутри просыпается желание.
Я все понимала, и не собиралась отступать, но впервые за последние годы, я действительно хотела своего мужа. Не как раньше, когда секс был скорее актом признания в любви и нежности. А как мужчину. Просто страсть в чистом ее виде. И это было ужасно и стыдно.
— Тебе нужен юрист. Я знаю хорошего специалиста по разводам. Он размажет Романа по стенке. И не волнуйся, я помогу с документами, — сказала Лера, сжимая мою руку. — Мы ему устроим!
Ее энтузиазм немного испугал меня. Лера всегда была энергичной, и теперь она рвалась стать моим союзником в битве за совместно нажитое с Романом.
Мы обсудили детали, раздел имущества, все, что я бы хотела оставить себе. Я не собиралась обдирать его как липку, хотя Лера и назвала меня дурой. Я хотела только то, что заслужила, разделив с ним свою жизнь. Ровно половину.
Отправив Роману свои требования, я принялась искать курсы по дизайну. Я всегда любила дизайн интерьеров, но Роман не поощрял мое желание работать. Теперь я могла.
Дни летели. Развод начался: бумаги, встречи. Роман звонил, писал, но я блокировала его. Конец иллюзиям. Я строила новую жизнь, шаг за шагом.
Лера нашла мне юриста, строгую женщину по имени Ольга, с холодным взглядом и стопкой папок.
Мы договорились полюбовно. Я ожидала битвы, но он согласился на все. И даже больше. Я смотрела на него и не узнавала. Разбитый: щетина, немного мятая одежда, глаза красные. Он смотрел на меня взглядом побитого пса.
— Настя... — прошептал он, после подписания всех бумаг, хриплым, как после бессонных ночей, голосом.
— Пожалуйста, поговори со мной. Я... я не могу так.
Я посмотрела на него холодно, Кирилл напрягся рядом, но я жестом остановила его. «Что он хочет от меня? Жалости?» Роман опустил голову, слова полились потоком:
— Я понял, что потерял. Это все моя ошибка. Я люблю тебя, Настя. Прости. Давай начнём заново. Для Кирилла, для нас.
Он протянул руку, глаза умоляли. Я почувствовала укол жалости. Он был раздавлен и одинок, как я когда-то. «Он сломлен. Но это был его выбор изменять мне».
— Роман, — сказала я тихо, но твёрдо. — Ты все разрушил. Теперь я живу для себя и для сына. Уходи. Не звони мне больше.
Он отступил, слеза скатилась по щеке.
— Настя... — только и смог выдавить он. Кирилл взял меня под руку, и мы ушли, не оглядываясь. Сердце сжалось, но я знала, это правильно.
Прошло уже три долгих месяца после развода.
Развод — это не просто бумага, которую подписываешь в суде, а бесконечная череда дней, когда просыпаешься и понимаешь, что половина жизни перестала быть тем, чем казалась.
Я перебирала воспоминания одно за другим, теперь, когда я знала о его изменах, все представало передо мной совсем иначе.
Это был удар под дых. Вся жизнь. А теперь он клялся, что осознал, что все эти измены были ошибкой, что он любит меня.
Он умолял простить, ходил на терапию, обещал все исправить. Но я не могла забыть. Доверие было разбито, и я решила, что лучше жить одной, чем в постоянном страхе поверить ему, а потом опять обжечься. Кирилл был на моей стороне, он поддерживал меня, но я знала, что ему больно видеть, как наша семья рушится. Роман не сдавался. Звонил, писал, даже приходил к дому, но я была непреклонна.
В конце концов, он ушел жить отдельно в небольшую квартиру на окраине, и начал новый бизнес, пытаясь доказать, что может измениться. Но я не хотела слушать, мне нужно было время на себя.
Работа спасала меня. Я стала дизайнером интерьеров, я еще училась, но уже брала небольшие заказы на уютные, домашние пространства, такие, где люди чувствуют себя в безопасности.
Я не сдавалась, заставляла себя жить дальше. Утром вставала рано, готовила себе кофе, иногда звонила Кириллу, который теперь жил в общежитии, но часто приезжал на выходных. Вечера проводила одна, работала за компьютером, просматривала сайты с идеями, или гуляла по городу.
Кирилл иногда заходил, мы разговаривали о его учебе, о будущем, но я видела, как он беспокоится за меня.
— Мама, ты справишься, — говорил он. — Папа был дураком, но ты сильная.
Но по ночам одиночество накатывало волнами. Я лежала в постели глядя в потолок и вспоминала, как Роман обнимал меня, как мы планировали будущее. «Почему он не мог быть верным? — думала я. — Или я была слишком строга?»
Телефон иногда