Твёрдо кивнул, не оставляя места для сомнений. В таких вопросах нужно быть скалой.
— Да.
В этот момент вперёд вышла Лили. Она обняла потрясённую Лейланну и положила голову ей на плечо.
— Ланна, — мягко проговорила она, — Кору совсем одна. Всё её племя выследили и убили Изгои Балора. Убили так страшно, что ты просто не можешь себе представить. Она смотрела на эти пытки из укрытия, не в силах помочь своей семье и друзьям.
Лейланна застыла. Я видел, как её плечи напряглись, а глаза расширились, когда жестокая ирония судьбы ударила её наотмашь. Её собственная история, отражённая в судьбе орчанки.
— Что?
— Мы пригласили Кору к нам, потому что ей больше некуда идти, — продолжала Лили своим успокаивающим голосом. — Эта женщина помогала защитить нашу семью, она верная подруга и куда более ранимая душа, чем кажется на первый взгляд.
Лейланна молча вытерла тёмно-розовые глаза.
— Она… потеряла семью?
— Изгои творили с ними невообразимое, — печально подтвердила Лили. — Ей до сих пор снятся кошмары, хотя она слишком горда, чтобы признаться в своей боли. Я думаю… Я думаю, общение с нами, с теми, кому она может доверять, пошло ей на пользу.
Моя жена-эльфийка резко отстранилась от группы и, схватив Лили за руку, решительно посмотрела в ту сторону, куда ушла Кору.
— Пошли, — твёрдо сказала она. — Я, чёрт побери, ненавижу орков, которые вырезали мой караван, и большинство из них дикари и ублюдки, но… Но если эта другая, если она действительно прошла через то же, что и я, её нельзя отталкивать. Нельзя! Я хотя бы поговорю с ней, прежде чем судить.
Я не смог сдержать улыбки, глядя, как Лейланна тащит Лили вниз по оврагу, ведь за колючей сквернословящей оболочкой эльфийки скрывалось огромное сострадательное сердце. В этот момент я испытал за неё невероятную гордость.
Как говорится, всё, что не делается, всё к лучшему.
Если кто и мог понять Кору, так это именно Лейланна. Они обе оказались последними из своего рода, выжившими в резне. Общение с орчанкой могло помочь Лейланне залечить старые раны, а моя семья, мой клан, становился только крепче, принимая в свои ряды ещё одного сильного и верного бойца.
Глава 22
Не успели Лили с Лейланной отойти и на несколько шагов, как из-за спины Беллы выскочили два маленьких урагана, Мила и Макс, Неугомонные близнецы с требовательным писком, который мог означать только «папа!», устремились ко мне. Я рассмеялся и подхватил обоих на руки, сгребая в одну тёплую охапку. В нос тут же ударил тот самый, ни с чем не сравнимый сладковатый запах, смесь молока, чего-то неуловимо детского и чистого счастья, а маленькие ручонки тут же мёртвой хваткой вцепились в воротник моей пропахшей дорогой куртки. Вцепились так, будто боялись, что я — просто мираж, который вот-вот растворится в воздухе. Боже, как же я по ним скучал! Вся усталость, грязь и кровь последних недель теперь показались мне ничтожной ценой за этот момент.
Вокруг нас стоял тихий счастливый гул: смех, всхлипы облегчения, шёпот… Звуки, которые я почти забыл за лязгом стали и предсмертными хрипами врагов. Последние недели показались настоящим адом, где за каждым углом ждал клинок в бок, а тревога за близких не отпускала даже во сне. Теперь же, глядя на родные, заплаканные, но улыбающиеся лица, я физически чувствовал, как с души падает камень размером с добрый валун. Мы выжили, снова вместе, и это единственное, что имело сейчас значение.
Гномы в своей строительной лихорадке укреплений разворотили всё вокруг, но мы отыскали чудом уцелевший пятачок сочной зелёной травы и расселись прямо на земле, инстинктивно сбиваясь в тесный клубок, как волчья стая, вернувшаяся в логово. Не успел опуститься на траву, как меня тут же со всех сторон облепили жёны и дети, прижались, будто боялись, что снова исчезну. Сейчас я принадлежал им целиком и полностью.
Самые мелкие, ещё не умеющие ходить, деловито копошились на расстеленном одеяле. Я заметил среди них Сёму. В груди потеплело. Лёгкие моего сына-русала наконец-то окрепли настолько, что он мог дышать обычным воздухом дольше нескольких минут. Помню, что раньше каждая секунда на суше являлась для него пыткой и риском. Этот мир с его безумной генетикой не переставал меня удивлять.
Осторожно, будто драгоценность, поднял сына, и руки, привыкшие к тяжести лука и копья, почти не ощутили веса. Я прижал его к груди, чувствуя, как маленькое сердечко отчаянно колотится о мою ладонь. Пару минут спустя Триселла с виноватой улыбкой аккуратно забрала у меня малыша и опустила на траву. Сейчас ему нужно привыкнуть к новой незнакомой среде. Его бледная, почти прозрачная кожа впервые касалась чего-то, кроме воды или мягкой ткани. Сёма удивлённо распахнул глаза и растопырил пальчики, пытаясь ухватить непослушные зелёные былинки. Первое знакомство с большим миром. Я невольно усмехнулся. Расти, сынок! Этот мир жесток, но он может быть и прекрасным.
Тем временем старшие уже вовсю осваивали новую территорию. Макс и Мила, мои шустрые близнецы, уверенно носились на четвереньках, с восторгом гоняясь за своей старшей сестрой, Глорией, которая смешно ковыляла на ещё неокрепших ножках. Настоящая маленькая банда. Когда «батарейки» садились, они приползали обратно и без всяких церемоний карабкались на колени ко мне, к своим матерям, да и вообще к любой из моих женщин. Дети безошибочно чувствовали общую ауру семьи. Доверие — наша главная валюта, и в моём клане иначе быть не должно.
Вскоре к нашей компании присоединились Лейланна и Лили, которые вели под руку Кору. Алая орчанка выглядела напряжённой. Огромная мускулистая воительница явно чувствовала себя не в своей тарелке среди нашего семейства, стараясь держаться в стороне, видимо, боялась помешать, показаться чужой. Но Зара, Белла и Самира просто взяли её в оборот, окружили и втянули в общий разговор с такой естественной обезоруживающей теплотой, что у Кору не осталось ни единого шанса на отступление. Вот за это я их и любил: ни капли ревности или мелочности.
Моя жена-хобгоблин, Самира, шагнула дальше: с улыбкой протянула Кору нашу новорожденную дочь, Раду. Я видел, как орчанка вздрогнула от удивления, потом неловко, почти благоговейно, приняла пухлый сверток в свои огромные мозолистые руки. Крутая воительница, способная пальцами сломать хребет врагу, сейчас с немыслимо трепетной нежностью покачивала младенца, а Рада, моя маленькая дочка, с чисто детским любопытством во все глаза таращилась на огромное непривычное лицо с торчащими клыками. В этот момент я окончательно понял, Кору наша, своя.
Добро пожаловать в семью,