Юрий Погуляй
Зодчий. Книга VI
Глава 1
На сцене обворожительная брюнетка в чёрном обтягивающем платье соблазнительно мурлыкала что-то в микрофон, а я потягивал минеральную воду, так как в этом пафосном заведении на Невском проспекте не нашлось морса. Ни брусничного, ни клюквенного, ни даже облепихового. Мало того, когда я попросил об этом, официант так старательно улыбнулся, пообещав непременно отыскать искомое, что я сразу понял — даже пытаться не будет. Не для благородных господ сея гадость.
— Впечатляет, — наконец сказал Павлов. Александр Сергеевич оторвался от планшета, в котором изучал файлы. — Очень впечатляет, ваше сиятельство.
На губах проректора появилась ехидная улыбка:
— Признаюсь, Миша. Отвлекаясь от того, что наблюдаю у себя в файлах. Очень горд за тебя и рад, что могу разделить столь волнительный момент с моим лучшим учеником. Хотя, возможно, я слишком фамильярен со столь знатной особой?
— Алесандр Сергеевич, пожалуйста, — умоляюще посмотрел я на него. — Я, честно говоря, не представляю, что мне с этим теперь делать. И зачем оно мне.
— Титул открывает множество дорог, Миша. Впрочем, мне кажется, ты и без него не пропал бы. А вообще, я сразу говорил, что ты многого добьёшься! — напомнил он. — Но даже я не предполагал, что это случится так стремительно. Кому-то такая карьера и в мечтах не является. Кто-то за такое всю жизнь кладёт, Миша. Но, разумеется, не с такой силой таланта… Так, прости, я должен вернуться к чтению.
Он снова принялся изучать схему.
— Его Императорское Величество сказали, что вы один из возможных кандидатов на должность Верховного Зодчего, — заметил я.
— Боже мой, — нахмурился мой наставник. — Экая может выйти оказия.
Он даже выпрямился, почему-то поправил пиджак, словно уже сейчас его собираются выдернуть в Академию для церемонии. Мне такой вариант нравился. Если Павлова изберут, а его, скорее всего, изберут, то у меня будет гораздо больше возможностей для развития.
— Это невероятно лестно и волнительно, Миша, но всё же, я ведь правильно понимаю, что ты используешь здесь функцию волнового переноса? — он снова опустил глаза на экран планшета. — Это разве вообще, может, работать? Такие тонкие настройки могу вызывать нестабильность материалов в протянутой зоне. У меня стойкое ощущение, мой дорогой, что ты просто взломал Конструкт.
— Император сказал, что мы должны оформить все документы в течение недели. Он лично проследит за тем, чтобы эта схема стала доступна всем Зодчим. Опять.
— Государь мудр, — рассудительно произнёс Павлов. — Думал уже над названием?
— Экспансионный Узел.
Александр Сергеевич тяжело вздохнул.
— Ты такой юный, такой талантливый. Создаёшь прорывные схемы. Ты должен фонтанировать свежим взглядом, пытаться изменить саму систему названий. Бороться против бюрократии! А что ты делаешь, скажи мне, а? Постарайся ещё, мой дорогой!
Он снова вернулся к чертежу.
— У меня не очень с фантазией, Александр Сергеевич, — улыбнулся я наставнику и осторожно ввернул, — быть может, у вас найдутся идеи?
— Идеи⁈ Сколько угодно, Миша! Вот, смотри: Длань Человечества, а? Или, может быть, Пронзатель Скверны?
Я поднял недоумённый взгляд на проректора, но тот уже закатил глаза к потолку, вдохновенно ища названия.
— Шаг Государя? Стрела Освоения?
Мой учитель полностью отрешился от реальности, счастливый и довольный. Я заехал к нему по дороге домой, в Томашовку. Скорый поезд до Минска отправлялся около полуночи, так что времени у меня было предостаточно, однако я собрался провести нашу беседу в рабочей обстановке, в лаборатории Александра Сергеевича, что совсем не устроило господина Павлова.
— Такие перемены в жизни, Миша, необходимо отмечать с размахом! — назидательно сказал он по телефону, и вот мы здесь. Выполняем волю Императора и празднуем моё получение титула, вышедшее несколько буднично. Отец, уверен, будет пищать от восторга, но мне все эти цацки до одного места.
— М-м-м-м… — Александр Сергеевич покачал головой. — Нет, что-то не то с названиями. Но так хочется чего-то необычного.
— Мне кажется, это излишне.
— Ну конечно, Миша, тебе дай волю, и ты назовёшь это как-нибудь Статико-Кинетический Модуль Расширения. Ещё и номер присвоишь.
— Модуль Расширения звучит, кстати, неплохо, — пожал плечами я, читая очередной отчёт от Черномора. — В духе, между прочим, традиций русского Зодчества.
— Традиции? Миша, твои решения революционны! Никаких больше традиций! — Павлов пребывал в отличном расположении духа. Музыка на сцене заиграла чуть бодрее, но дива, затянутая в платье, двигалась в том же ритме, что и прежде. На лице её блуждала загадочная улыбка, но несмотря на недурной голос, никакого Эха она не излучала. Совсем никакого. И мне кажется, может быть, даже немного вытягивала энергию из окружающих.
— Простите, — рядом со мной остановился мужчина лет пятидесяти. На нём был чрезвычайно дорогой костюм, с вышитым на нагрудном кармане гербом. — Тысяча извинений за беспокойство! Прошу вас, развейте мои сомнения. Вы так похожи на Михаила Ивановича Баженова! Есть ли хоть малая вероятность, что мои глаза меня не обманывают?
— Есть… — я с ожиданием посмотрел на него.
— Князь Бадевский-Донской! Аркадий Павлович. Я столько о вас слышал! — всплеснул руками незнакомец. — Рад видеть вас в моём заведении. Такая удача. Господа, ужин за мой счёт! Всё, что пожелаете! Особо рекомендую запечённого хариуса из личной фермы. Ничего вкуснее вы никогда не пробовали, уверяю.
Я поднялся. Он был чуть выше меня. На висках Аркадия Павловича уже виднелась седина, но лицо казалось молодым и подтянутым. Глаза сверкали искренним удовольствием от знакомства. Со второго этажа ресторана, закрытого для простых посетителей, на нас смотрело несколько мужчин и женщин, которых князь оставил ради разговора со мной. Аристократия. Лица заинтересованные, но несколько удивлённые.
— Михаил Иванович, — чуть тише проговорил князь, убедившись, что нас никто не слышит. — Вести о случившемся в Ивангороде, и вашей роли в спасении города докатились даже до такого старика, как я. Позвольте от лица дворянского собрания Санкт-Петербурга засвидетельствовать благодарность за содеянное.
— Я сделал то, что должен был.
— Боже, как вы скромны! — ахнул князь. — Решено! Многоуважаемый Михаил Иванович, дорогое вы моё сердце. Я официально приглашаю вас в мою усадьбу на бал в вашу честь. Шхеры Ладожского Озера в это время года особенно прекрасны!
Я было открыл рот, но Аркадий Павлович прервал меня, видя, что с моих уст грозит сорваться отказ:
— Умоляю, не спешите, Михаил Иванович. Вы не пожалеете. Я слышал, сам Император отметил ваши заслуги, и потому как вы понимаете, множество благородных семей захотят с вами познакомиться. Такая удача встретить вас именно здесь и сегодня, чтобы лично сделать это предложение!
— Ваше сиятельство, —