Гадал я сейчас одно. Кто именно навестил меня этой глухой ночью, человек или… Ну вот что-то не верилось мне, что обычный смертный так легко смог проникнуть в Родовое имение, умудрился вычислить место в замке, где я нахожусь, вскарабкаться на такую высоту и без проблем забраться внутрь. Ведь если бы не бдительность моего грифона, я бы продолжал дрыхнуть. И проснулся бы уже с ножом у горла.
Я чуть приоткрыл глаза, продолжая усердно сопеть. Огонь в очаге почти погас. Отсвечивающие багрянцем угольки едва разгоняли ночную тьму перед каминной решёткой. Но мои глаза моментально адаптировались и я увидел именно там, где и предполагал, неясный, сливающийся с тенями силуэт. В самом дальнем углу.
Высокая, неподвижная фигура, похожая на одетого в длиннополый плащ человека. Скрытая темнотой и излучающая опасность. Пришелец неотрывно смотрел на меня. Я не видел его глаз, но чувствовал на себе его пристальный изучающий взгляд. Пока он просто стоял, смотрел и не шевелился. Не делал никаких лишних движений, способных выдать его присутствие. Он действовал очень осторожно и хотел наверняка убедиться, что я сплю. Точно. Кем бы он ни был, он знал, кто я такой. Значит, должен был понимать, что чутье Часового превосходит чутье обычного человека.
Я лежал на спине, вытянув вдоль туловища руки. Рукоять меча находилась в поле досягаемости одного решительного быстрого движения. Главное, не упустить момент, когда в движение придет мой неожиданный ночной гость. Сомневаюсь, что он посетил меня с невинной целью поинтересоваться, как пройти в ближайшую деревушку.
Я едва не прозевал. Высокая плечистая тень так неожиданно сдвинулась с места, что я и моргнуть не успел. Одним неестественно плавным текучим росчерком тьмы. Но и я не сопли жевал. С быстротой молнии я подскочил с кровати, уходя в сторону, вправо, зацепив перевязь с мечом и выхватывая из потёртых ножен клинок.
Спальню наполнили шелест развивающихся одежд, мелодичное пение освободившегося меча, шум смещающегося воздуха… И когда пришелец вихрем налетел на меня, я, уже твердо стоял на обеих ногах и встречал его нацеленным остриём меча. Церемониться я не собирался.
Нападающий двигался очень, просто невероятно быстро. Он наскочил на меня размытой безмолвной тенью. В хилых отблесках рассыпающихся угольков блеснул направленный мне в горло клинок. Я ловко уклонился, нанес ответный удар, от которого нападающий ушёл в лёгком пируэте, выбегая на свободное пространство. Не мешкая, я перепрыгнул через кровать и обрушился на него.
Мой клинок со звоном встретило нечто, напоминающее серп. Изогнутое, напоминающее гигантский коготь лезвие, высекло из кромки меча сноп ярко вспыхнувших в комнате искр. На черном лице моего противника внезапно загорелись жёлтые, круглые как у филина, глаза. Чертыхнувшись, я на секунду отвлёкся и тут же пришлось отражать коварный удар загнутого лезвия, направленного снизу вверх, и способного, вонзившись в пах, распороть меня до самой глотки. Кроме кальсон на мне не было ничего, способного защитить.
Со скрежетом наши клинки сцепились. Он навалился на меня, такой же тихий и безмолвный, почти не дыша. На его голову было накинуто что-то вроде капюшона, скрывая черты лица. Но два жутких жёлтых глаза злобно сверлили меня, прорезая темноту. Он отлично все видел. И он был очень силён. Ниже меня, уже, а значит и легче, вместе с тем обладал тигриной мощью. Мы застыли посреди комнаты, пытаясь освободить сцепившиеся клинки. Чуть ослабив руку, я отвел его серп вниз, откинулся назад и со всего маху ударил его ногой. Удар пришёлся во что-то податливое.
Впервые издав охающий звук, ночной гость отлетел и влип в стену. Развивая успех, я ринулся вперёд. От моего атакующего клинка он увернулся. Острие меча вонзилось в кирпичную стену, где секундой ранее была его голова. Противник крутанулся, взмахивая полами чёрного плаща, как крыльями, и наотмашь рубанул меня серпом. Я моментально закинул меч за спину, направляя кончиком вниз и блокируя подлый удар. Очередные искры посыпались на ковер. Звон соприкоснувшейся стали огласил комнату.
Я прочертил перед собой полукруг, разрывая дистанцию. Желтоглазый отскочил к очагу. И застыл, чуть разведя длинные руки в стороны. Его глаза потухли, лицо спряталось в черноте низко надвинувшегося капюшона. Умирающий в очаге жар подсвечивал его черную хищную фигуру.
Я поманил ассасина согнутым пальцем. Мы по-прежнему не произнесли ни слова. За нас лучше всего говорили наши действия. Он хотел убить меня, а я — его. И любые слова здесь были лишние. На миг мелькнула мысль попробовать взять его живым, но я тут же ее отмел. Уж больно ловок, опасен и быстр этот тип. С такими в бирюльки не поиграешь.
Будь мой Родовой замок более, хм, густонаселённым местом, после поднятого нами шума, в мою дверь уже наверняка ломился бы кто из домочадцев. А так… Да бейся мы хоть до утра, никто и не почешется. Разве только Игнат спит чутко. Его то комната была ближе всего к моей, но и то нас разделяло целое крыло!
Мягко ступая по полу, убийца вновь набросился на меня. Такой же неумолимый и бесстрашный. Я поймал его серп на лезвие меча, закрутил, почти вырвал из рук и был вынужден уклоняться от хитрого выпада невесть как появившегося в его второй руке узкого стилета, едва не впившегося мне в бочину. Вот сука! Пора было заканчивать с этой пляской…
Я увернулся от удара, погасил движение мечом, сместил корпус и со всей силы саданул его сжатым кулаком в лицо. Попал. И попал хорошо.
Звучно чвакнуло. Нападающий, отчаянно тряся головой, отступил на шаг назад, порядком дезориентированный. Не мешкая, я полоснул его крест на крест. Снова попал, почувствовав, как клинок прорезал его плоть. Желтоглазый издал что-то, похожее на змеиное шипение. Метнулся в сторону, отчаянно отмахнулся серпом и, совершив достойный гепарда прыжок, оказался у зашторенного окна. Сорвав тяжёлую портьеру, головой вперёд нырнул прямо в оконный переплёт, с отчаянным звоном вдребезги разнося стекло. Ни хрена себе!
Но я не растерялся. Вдогонку я метнул свой меч. С воем кувыркнувшись в воздухе, клинок со свистом вонзился в спину уже исчезающего в осколках стекла и кусках деревянного переплета