— Помогите!
Соглядатай рванул на крик. Едва он появился рядышком, я сделал ему подсечку, повалил на опавшую листву, приставил ко лбу ствол своего «ТТ». Мужик сразу смекнул, что дело худо, поэтому замер, тараща на меня зенки.
— Кто послал? — задал я единственный интересующий меня вопрос.
— Из шестого отдела второго управления я, — нехотя пробормотал он, — приказано вести наблюдение и вмешиваться только в случае непосредственной угрозы.
— Ладно, продолжай службу, — сказал я, отпуская его.
Я наконец вернулся в гостиницу после этого чертовски длинного дня. Завалился спать, а утром связной от Берии лейтенант НКВД Еремин принес мне пакет. Внутри — технические спецификации и коммерческое предложение от американской машиностроительной компании «Caterpillar». Все документы были на английском, с реальными печатями и подписями.
К пакету прилагалась краткая записка от Берии: «Канал проверен. Компании реальные, но Зворыкин действует через посреднические фирмы в Швеции, которые интересуются долгосрочным контрактами на поставки нами леса и марганцевой руды. Ваше решение?»
Я отправился в наркомат обороны, на новое место службы, где вызвал к себе начальника Главного автобронетанкового управления, товарища Павлова, передал ему предложения иностранных фирм. Вечером тот доложил:
— Машины и трактора, указанные в списке, нельзя сказать, что новейшие, но у нас и таких пока что нет. Если поставка состоится, то эта техника покроет некоторые наши потребности на тридцать процентов. Без нее нам не обойтись.
— Тридцать процентов мало, — сказал я, — надо довести до пятидесяти. Предпочтение тягачам, грузовикам высокой проходимости, технике для строительства укреплений… Вот что, Дмитрий Григорьевич, не будем идти на поводу у капиталистов… Составьте список, соответствующий нашим реальным потребностям.
— Хорошо, Георгий Константинович.
Получив от него список, я встретился со Зворыкиным в своем номере в «Москве». На этот раз он пришел один.
— Ваши специалисты подтвердили ценность предложения? — спросил он без предисловий.
— Подтвердили, — ответил я, — но есть ряд условий. Компании, которые хотели бы сотрудничать с нами, должны поставлять нам не хлам, который жалко выбросить, а самую современную технику. И не по своим, а по нашим спискам, отвечающим нашим потребностям. Это главное. Кроме того, все поставки должны идти только через наши внешнеторговые объединения. Официально. По государственным ценам. Комиссия тех, кто обеспечивает эти поставки — десять процентов от сделки, не больше.
Зворыкин усмехнулся:
— Прямолинейно. И невыгодно. Риски велики.
— Риски при серых схемах — выше, — парировал я. — Вы получаете легальный, долгосрочный канал. Я — нужные стране станки, технику, материалы. Все в выигрыше.
Он задумался, оценивая меня. Искал слабое место, но, видать, не нашел.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Но десять процентов — мало. Пятнадцать. И гарантии, что канал не перекроют при первом же удобном случае.
— Гарантий нет, — отрезал я. — Только взаимный интерес. Пока он есть — канал работает. Ваш ответ?
Зворыкин медленно кивнул. Понимал — это максимум, что он может получить.
— Договорились. Первая партия оборудования придет в Одессу через шесть недель.
На том и ударили по рукам. Я понятия не имел, какую именно выгоду извлекает сам Зворыкин, но меня это и не интересовало. Главное — польза для дела. После его ухода, я позвонил Берии:
— Мы договорились, Лаврентий Павлович, — сказал я. — Будем работать на наших условиях, либо не будем работать совсем.
Берия одобрительно хмыкнул:
— Зворыкин не дурак, хотя и сукин сын. Он и без нас проворачивал дела, но за них он мог получить по всей строгости советских законов. Так что иметь дело с вами, товарищ Жуков ему гораздо спокойнее. Вы правильно рассчитали. Теперь у вас есть канал. Используйте его, но учтите, что с таким как он следует держать ухо востро…
Я положил трубку и только теперь заметил лежащий на ковре толстый объемистый пакет.
Глава 2
На следующий день, прежде, чем отправиться в наркомат обороны, я заехал в Центральный научно-исследовательский институт текстильной и легкой промышленности. В тамошних мастерских изготовили несколько комплектов нового пехотного обмундирования.
Меня провели в просторный кабинет, где на манекенах были выставлены эти прототипы. Ректор института Канарский и профессор Малахов встретили меня у входа. Оба явно волновались. Хотя в конечном счете не они отвечали за результат.
— Товарищ комкор, в соответствии с вашими указаниями, мы разработали опытные образцы, — заговорил Канарский, указав на первый манекен. — Новый общевойсковой костюм. Укороченная шинель, стеганая куртка, брюки-галифе. Все — из усовершенствованной ткани.
Я подошел ближе, потрогал материал. С виду и на ощупь прочный, но легкий. Камуфляжная окраска — крупные пятна бурого и зеленого цвета.
— Не будет ли солдат мерзнуть в такой куртке? — спросил я.
— Под низ — шерстяной свитер, товарищ Жуков, — ответил Малахов. — Куртка предназначена для активных действий. Шинель — для несения караульной службы и нахождения в окопах.
Он подвел меня ко второму манекену. На нем был надет довольно причудливый по меркам нынешнего времени жилет с множеством карманов.
— Это разгрузочный жилет. В карманах — шесть винтовочных магазинов, четыре гранаты, сухой паек, аптечка. Разумеется, все это весовые и габаритные муляжи. Мы провели испытания на наших студентах. Их отзывы — руки свободны, спина не устает.
Я снял жилет с манекена, примерил. Вес распределялся довольно равномерно. Действительно, удобно. Карманы закрывались на пуговицы.
— А это — основной образец, — Малахов указал на третий манекен. Товарищи из института стали предоставили нам металлические пластины.
Я похлопал по груди манекена, на котором был еще один жилет, но со стальными прямоугольниками на груди, вшитыми в прочную ткань. Снял бронежилет. Тяжелый, килограммов десять.
— Проверяли? — спросил я.
— Да. Мы попросили командиров… Итог, пластины выдержали на дистанции свыше ста метров не прямое попадание винтовочной пули, — кивнул Малахов. — Пистолетную — с расстояния пятидесяти метров. К конструкции добавлена противоосколочная стеганая подкладка. Конечно, против винтовочной пули в упор жилет не спасет, но от осколков и шрапнели — надежная защита.
Он протянул мне новый стальной шлем, отдаленно напоминающий немецкий, но с лучшим подтулейным устройством.
— Каска СШ-39. Вес — 1250 граммов. Защищает от осколков и пистолетных пуль.
Я надел каску, затем бронежилет, поверх — разгрузочный жилет. Общий вес — около пятнадцати килограммов. Тяжело, но терпимо для штурмовых групп.
— Неплохо, — сказал я, снимая бронежилет, — но требует доработки.
Я повернул жилет в руках, показал на плечевые швы.
— Здесь — слабое место. При постоянной носке порвется. Нужно усилить прострочку.
Профессор Малахов тут же сделал пометку в блокноте. Я надел каску, резко повертел головой.
— Сидит плотно, но подтулейник должен быть кожаным, с войлочной прокладкой. Нынешний натрет кожу до крови за полчаса.