— Тише ты, вдруг он услышит или Владлена, — шикнул на него Крылов.
Но Велимировна ничего не расслышала, погруженная в мрачные размышления.
Правда, она всё же вынырнула из них, когда мы подошли к хорошо освещённой площадке, обнесённой небольшим металлическим заборчиком. Рядом с ним на высоком постаменте возвышалась двухметровая мраморная статуя, уже успевшая покрыться трещинами. Она изображала мужчину в военной форме и с саблей, занесённой над головой.
— Какая безвкусица. И зачем она тут стоит? — прошептала декан себе под нос, скользнув взглядом по статуе.
— Может, когда-нибудь и узнаем, — тихо произнёс я.
— Зверев, у Грулева уровень от шестьдесят пятого до шестьдесят девятого. Точнее сказать не могу, — прошептала Владлена, покосившись на взяточника с бароном.
Крылов обвёл «ринг» рукой и с вдохновением прохрипел:
— Превосходное место для дуэли! Деревья скрывают нас от любопытных глаз, а расстояние такое, что в особняке никто ничего не услышит.
— Ага, здесь можно незаметно прикопать кое-кого между деревьев, чтобы трава лучше росла на следующий год, — насмешливо глянул я на Грулева, мудро следуя древней традиции — врага нужно взбесить, чтобы тот допускал ошибки.
— Это вас тут прикопают, Зверев, — процедил взяточник и дёргаными движениями стащил пиджак.
Показалась рубашка с тёмными потными пятнами под мышками. Пиджак он кинул на скамью. Я тоже снял свой и повесил на сук ближайшего дерева.
— Господа дуэлянты, биться будете до первой крови или тяжёлой раны? — спросил барон Крылов.
— Такие оскорбления, которые нанёс мне этот пёс, смываются только большой кровью. Бьёмся до тяжёлой раны! — выпалил Грулев и насмешливо посмотрел на меня. — Или струсил?
— Что вы все заладили: «струсил», «струсил»? Пытаетесь спроецировать на меня свой страх? Вы вон уже весь пропотели от ужаса. Ох, ну и несёт же от вас! А я ведь сперва думал, что слуги барона навоз разбросали под деревьями. И уж если вам так жаждется заполучить тяжёлую рану, то милости просим! Это я вам устрою!
— Вам… конец, — прохрипел взяточник, душимый ненавистью.
— Ещё одно условие: у участников дуэли не должно быть никаких артефактов, — вставила Владлена, щуря глаза.
— Естественно, — кивнул Крылов и добавил, глянув на нас с Грулевым: — Господа, дайте слово дворянина, что при вас нет артефактов.
Мы со взяточником поклялись, что не имеем таковых.
— Тогда пора начинать, — быстро произнёс барон и отошёл чуть в сторону вместе с Владленой, освободив площадку. — По моему сигналу: я опущу руку. Услышали, судари?
— Да, — в унисон ответили мы, встав метрах в пяти друг от друга, как того требовали правила магической дуэли.
Крылов резко опустил лапу, и всё завертелось.
Я мигом грохнулся на одно колено, предвосхищая атаку Грулева. Тот, как мне и мыслилось, швырнул в меня свою самую сильную магию — «феникса», открывающегося на шестидесятом уровне.
В лицо мне ударил страшный жар, а над головой с рёвом пронеслось подобие огненной птицы. Аж волосы на темечке затрещали, наполнив воздух характерным запахом. Но зато я без потери выносливости сумел избежать встречи с магическим атрибутом.
Вот из таких удачных микроэпизодов и складываются победы! Правда, сейчас до неё ещё было далеко.
Грулев зарычал и швырнул в меня второго «феникса», совсем не жалея выносливости. Пришлось выставить сразу два «воздушных щита». Огненная птица разрушила оба, но и сама пропала, успев пропалить в моей рубашке пару дыр на боку. Даже кожу защипало.
— Ох! — взволнованно воскликнула Владлена, понимая, что я провернул опасный трюк.
Такой финт ушами подвластен только опытным магам, понимающим, какая магическая атака какой урон способна нанести. Многие на моём месте использовали бы три «воздушных щита», что б уж наверняка. Но я-то старался экономить выносливость.
А вот Грулев будто не испытывал в ней недостатка, что наводило на всякие размышления.
Кажется, в этом и был его козырь… Что-то подпитывало его выносливостью. Но это точно не зелье. Оно в такой ситуации бесполезно, поскольку не способно дать какую-то сверхвыносливость. Зелье могло восполнить лишь потраченную.
Тогда Грулева подпитывает какой-то артефакт? Соврал, гад, или покривил душой, использовав размытые формулировки, когда клялся! Что-то такое у него точно есть. И это осложняет дело.
Если я сейчас заору, что у него артефакт, а того при нём не окажется, меня же на смех поднимет не только Крылов, но и пара ворон, пролетевших над кронами деревьев.
Глава 24
На небе появилась бледная луна, с любопытством взирающая на парк, окружающий особняк Крылова. Сам барон вместе с Владленой напряжённо следил за нашей с Грулевым дуэлью. Та продолжалась уже несколько минут. И это время я не мог занести себе в актив. Хренов взяточник доминировал. Только многолетний опыт ведьмака и стальная воля всё ещё позволяли мне стоять на ногах.
— Я убью тебя, уничтожу! — яростно прохрипел он, швырнув в меня очередную порцию огненной магии.
Я принял её на «воздушный щит», начав пятиться от мага. Тот уже порядком вымотал меня, атакуя и атакуя, как бешеный пёс. Пот заливал мои глаза, а дыхание с хрипами вырывалось из ходящей ходуном груди.
— Бежишь, трус! — заревел он и захохотал, как гребанный демон безумия.
А чего бы ему не хохотать? Его выносливость и не думала истощаться.
Да, жирные щёки и сальный лоб ублюдка вспотели, но лишь оттого, что он применял магию огня. Воздух из-за неё сильно прогрелся, а на стволе одного из деревьев чернело пятно, оставленное «шаром огня».
Да ещё из-за буйства магии перегорели лампочки на парочке ближайших столбов. Один и вовсе весело трещал и искрился.
— Зверев, ты ответишь за всё! — вскричал упивающийся силой Грулев и кинул в меня «стену пламени».
Ревущий огонь пронёсся по брусчатке и накатился на меня, сожрав аж пару «воздушных щитов». Волосы снова затрещали, а кожу лица неприятно стянуло. Да и всё. Взяточник опять не добился ничего существенного.
Правда, и мои злобно затрещавшие «шаровые молнии» не достигли тушки противника. Они разбились об «огненный щит», похожий на вставшую на дыбы лужу живого огня диаметром в пару метров.
— Ты ничто против меня, Зверев! — снова проорал взяточник, порабощённый эмоциями, словно мелкий подонок, наконец-то дорвавшийся до власти и начавший мстить всем, кто, по его мнению, когда-то обидел его.
— Побереги дыхание. Тебе ещё предстоит громко вопить, когда я испепелю твою руку, — насмешливо выдал я, продолжая пятиться по круглой площадке.
— Сейчас я вобью твои остроты в твою же глотку! — зашипел Грулев, практически не сходя с места.
Он передвигался буквально на метр-полтора в разные стороны, а затем возвращался в исходную точку, словно