Во время родов случилось нечто ужасное. Когда кроха появился на свет, он не дышал. Просто лежал — маленький, синий, страшно тихий.
Пока в нём не вспыхнула жизнь.Казалось, само время застыло. Но Эрик не растерялся. Он знал, что делать. Он прижал малыша к себе, сделал искусственное дыхание — снова и снова, пока крохотное тело не вздрогнуло.
Позже Эрик рассказал: это была острая асфиксия. Вероятно, пуповина затянулась вокруг шеи прямо во время схваток и почти задушила его.
Зачем?.. За что?..И вот иногда, когда я всё это прокручиваю в голове, я не могу не спросить:
Почему ты так жесток?.. Почему рвёшь жизнь на клочки ещё до того, как она успевает сделать свой первый вдох?Бог, природа, вселенная — не знаю, как тебя звать и есть ли ты вообще. Но если ты слышишь — хоть раз, хоть сейчас — скажи мне: почему?
* * *
Признаться, я немного завидую решительности и стойкости ярла Эрика. Всё же не зря его избрали лидером на Шпицбергене.
Да, совсем забыла упомянуть, что Надя назвала малыша Йованом. Я не одобряю её выбор, но пускай будет.
Сегодня удалось подержать его на руках. Он выглядит таким хрупким и чудаковатым…
А ещё прикольно пускает пузырьки изо рта!
Глава 1
Всякого рода неприятности
— Вот стукнет мелкому десять, обязательно научу его играть в покер, — решительно заявил Тихон, глядя на спящего малыша, которого покачивала на руках Надя.
— Почему именно в десять? — полюбопытствовала Маша. Она сидела над наполненным морской водой тазиком и пыталась оттереть грязное пятно на воротнике кофты.
— Да не знаю, — Тихон развёл руками. — Меня в десять научили, вот и я его научу. Будем с ним обдирать до нитки всяких лохов, а прибыль делить пополам! Знаю я пару трюков…
— Нет уж, милый мой, — устало отозвалась Надя, — нечего подписывать его на свои карточные аферы. Да и вообще, ты там вроде собрался судном учиться управлять.
— Ну да. — Он виновато потупил взгляд. — Но только в пределах Ледышки. Хрена с два я ещё раз вернусь в Захваченные земли!
Маленький Йован засопел, и его ручка слегка дрогнула во сне, словно выражая жест согласия.
— Давай потише, — шикнула Надя. — Я его весь день укачиваю, с трудом усыпила.
— Хорошо, — прошептал Тихон.
После некоторого молчания Надя поинтересовалась:
— Кстати, о Ледышке — всё забываю спросить, как долго нам ещё до неё? Юдичев ничего тебе не говорил?
— Говорил! — чуть громче отозвался Тихон, заметил укоряющий взгляд Нади, напоминающий ему о соблюдении тишины, и сразу же перешёл на громкий шёпот:
— Вчера мы прошли тридцатую параллель южной широты и взяли курс на восток.
— Погоди, восток? — Надя поморщилась. — Но разве мы не должны плыть на запад, в «Мак-Мердо»?
— Так планировалось изначально. — Маша сдалась в попытке оттереть пятно и отбросила кофту мочиться в тазик. — Но я ещё раз поговорила с Матвеем и Лейгуром и переубедила обоих сменить курс в сторону «Прогресса». Сейчас в приоритете — встретиться с дядей, организовать совет и решить, как нам заполучить «Копьё» обратно. Вызволение того американца может подождать.
— И почему я узнаю об этом только сейчас… — выдохнула Надя.
— Прости, — она села напротив и коснулась ручки младенца, — мы приняли это решение, когда ты отходила от родов и спала целыми днями. Да и не хотелось попусту тебя беспокоить.
— Ничего страшного, — прошептала Надя с полуулыбкой, — откровенно говоря, это даже хорошо. Чем раньше Йован будет в безопасности, тем лучше. К тому же… — Она улыбнулась ей, — я чертовски соскучилась по дому.
— Я тоже, — с едва заметной горечью в голосе отозвалась Маша.
* * *
Прислонившийся к поручням Матвей наблюдал, как за горизонтом не спеша пряталось солнце, отбрасывая лучи на поверхность воды и заставляя гореть её оранжевой рябью.
Приятная прохлада ласкала кожу. Шорох волн успокаивал, прогоняя тревожные мысли. За последние несколько дней они снова окутали его разум, грызли изнутри, как паразиты.
— Ты в порядке? — голос Арины послышался, словно бы издалека.
«Нет», — хотел ответить он, но вместо этого произнёс:
— Да.
Сказанное упало в напряжённую тишину.
— Тебя что-то тревожит? — спросила Арина, приглядевшись к нему.
— Нет. С чего ты взяла?
— Да у тебя это на лице написано. Ты словно мерзляка увидел и никому об этом не говоришь. — Она пихнула его локтем в ребро. — Ну а мне скажешь. Давай, выкладывай, что у тебя там.
Матвей тяжело вздохнул. Эх, Аринка, всё-то она поймёт, всё-то учует. Может, и впрямь ей всё рассказать? Кто знает, вдруг поможет?
— Переживаю из-за Дэна, — ответил он и немедленно пожалел. Грудь ещё сильнее стиснуло это паскудное чувство вины.
— Того американца с «Мак-Мердо»?
— Да, он самый.
Арина облокотилась на планширь, опустила подбородок на руки, взглянула в сторону заката.
— Должно быть, он и правда тебе настолько дорог, — сказала она с мимолётной грустью в голосе.
— Мы с ним многое пережили, всего и не перечислишь. Вышли из стольких передряг… — Матвей горько ухмыльнулся, и перед глазами пронеслись короткие эпизоды из воспоминаний. — Хватило бы на целый приключенческий роман.
— Но разве эта, как её… — лоб его собеседницы собрался в складках, пока она вспоминала. — Кейт. Та ирландка. Разве она не обещала сохранить ему жизнь тогда?
— Обещала, — с толикой неуверенности согласился Матвей. — И даже если и сдержала это обещание, то Дэн сейчас явно не живёт, а скорее существует — если не выживает. Те макмердовцы, восставшие против старого мэра, — ты и сама прекрасно видела, что они вытворяли с законниками и силовиками, служившими прежнему мэру…
Арина отвернулась, посмотрела в сторону. Матвею не требовалось уметь читать мысли, чтобы узнать, что сейчас было у неё на уме. Она точно вспоминала тех выродков, которые почти надругались над ней.
— Возможно, Дэн уже мёртв — это вполне вероятно. Но… — Матвей пытался распустить запутанный клубок переживаний в своей голове и наскоро связать подходящие слова, в желании понятнее объясниться: — Но я хочу либо убедиться в этом окончательно, либо, если он всё же жив, прекратить