Эмиль и Пётр не сдерживались.
Оба, уподобившись богам и чудовищам, били с мощью, способной двигать горы и оборачивать реки вспять. И любой, кто попытался бы влезть в их битву, оказался бы сметён в мгновение ока.
Почти любой.
Сьюзан пока держалась. Она скрывала себя невидимостью, защищалась силовым полем, а также атаковала Петра изнутри и пыталась хоть как-то локализовать те разрушения, что они с Эмилем учиняли. И последние две задачи были для неё особенно сложны.
Во-первых, несокрушимость Петра распространялась на всё его тело без исключения. Сьюзан пыталась остановить его сердце, обратить вспять кровоток, изолировать мозг, дабы не пропустить к нему и от него никаких импульсов, и делала много чего ещё. Однако ничего не работало. Сьюзан даже не была уверенна, что Пётр её старания замечал. По крайней мере, со стороны этого точно видно не было.
Закованный в броню кулак выбил Эмилю два зуба, а его ответный удар не смог оставить на доспехе хоть сколько-нибудь заметной вмятины.
И что первая атака, что вторая едва не обрушили очередной коридор. Только лишь растянутое Сьюзан силовое поле сгладило побочные эффекты и не дало всему развалиться окончательно. Однако чем дольше продолжалось битва, тем большая нагрузка ложилась на её отнюдь не всесильные плечи. И с каждой секундой сомнения Сьюзан, что она сможет выдержать обещанные три минуты, лишь только множились.
А битва меж тем переместилась в одно из самых больших складских помещений. Всё нужное отсюда уже унесли, однако ящиков и коробок внутри по-прежнему оставалось в избытке. И все они вместе с содержимым уничтожались у Сьюзан прямо на глазах.
Залакировав хук справа, Эмиль схватил Петра за шлем и дважды ударил коленом в корпус. Висящие под потолком лампы закачались в такт его нападению, а у двух ближайших даже лопнуло стекло. Подстраховка Сьюзан позволяла Эмилю не сдерживать свою физическую мощь, и он использовал это преимущество по максимуму.
Но, чтобы справиться с Петром Распутиным, недостаточно было даже этого.
Выдержав натиск Эмиля, он схватил его за предплечье и, дёрнув на себя, ударил шлемом в нос. На пол брызнула зелёная кровь, а изо рта Эмиля вырвался сдавленный болезненных всхрип.
Следом Пётр нанёс два быстрых удара в живот и челюсть, а после локтем слева поразил Эмиля точно в висок. Этого хватило, чтобы повалить его на одно колено и тем поставить в крайне невыгодное положение. Теперь Эмиль был абсолютно беззащитен, и Пётр мог делать с ним всё, что только хотел.
Сьюзан не смогла остаться в стороне.
Перестав впустую тратить силы на попытки Петру навредить, она переключила внимание на пол под ним. Создав целую россыпь микроскопических полей, она распылила бетон под его ногами, и влекомый собственной огромной массой Пётр невольной отшатнулся.
В этот же момент Сьюзан схватила силовым полем Эмиля и отшвырнула его в сторону, давая время восстановиться. Всего несколько секунд, но Эмиль должен был успеть справиться со всеми повреждениями. Чудовищная во всех смыслах регенерация ему это позволяла.
Вот только, спасая Эмиля, Сьюзан подставила саму себя.
Быстро справившись с неурядицей, Пётр повертел головой и, не сумев никого более обнаружить, буквально заискрился. Алые молнии забегали по всему его телу, вслед за чем он развёл свои гигантские руки в стороны и… хлопнул.
Просто хлопнул.
Это был не звук и даже не ещё одна ударная волна. Это был всплеск чистого и бескомпромиссного разрушения. Сьюзан сосредоточила все силы на собственной защите, но её всё равно отбросило в дальний угол. Силовые поля таяли одно за другим, и Сьюзан едва успевала создавать новые, чтобы её саму не аннигилировало этим всесокрушающим давлением.
Цвета и звуки пропали. Осталась лишь боль и невыносимое напряжение.
Объективно прошло несколько секунд. Субъективно Сьюзан словно прожила целую жизнь.
Когда всё закончилось и она снова смогла вобрать в лёгкие в воздух, склада уже не было. Всё его содержимое, стены и львиная часть потолка банально перестали существовать. Не осталось даже пыли.
Неспособная встать, Сьюзан опиралась на её же усилиями спасённый участок бетона и полусидя смотрела на Петра.
Он изменился.
На руках проросли длинные когти, а из-за плеч показались металлические шипы.
«Уходить», — мелькнула мысль в её голове.
Нужно было бежать.
Только вот она не могла. Ноги всё ещё отказывались слушаться. Да и руки тоже. Не получалось даже отползти.
Пётр шагнул к ней навстречу. Он её видел.
— Граа! — издав бешеный рёв, набросился на него дымящийся с ног до головы Эмиль.
У него отсутствовала практически вся кожа.
И тем не менее Эмиль бил Петра со всей доступной силой, ломая о кровавую броню собственные кости.
Пётр же даже не стал бить в ответ.
В какой-то момент он просто схватил Эмиля обеими руками, разразился каскадом молний и рванул вперёд, словно гигантская пуля.
Что происходило дальше, Сьюзан не видела.
Новая волна разрушительной энергии окончательно выбила из неё дух и, сдув, будто пушинку, отправила в полёт до чего-то очень твёрдого.
Глухой удар и тьма.
На этом всё закончилось.
Глава 21
— Смотри, куда прёшь, долба*б! — гневно выкрикнула Женя, когда пробегавший мимо мужик слегка задел койку с Тимофеем. — Не видишь, раненного везут?!
Мужчина не ответил. Лишь обернулся на секунду и побежал ещё быстрее.
— С*ка, — уже тише добавила Женя, поправляя на лице Тимофея кислородную маску.
— Спокойнее, — сказал ей Константин, продолжая толкать койку, держась за изголовье. — Тут все на нервах, не надо…
Где-то далеко позади раздалось что-то очень похожее на взрыв. Весь коридор встряхнуло, а с потолка посыпалась очередная порция пыли.
— Боже, — выдохнула идущая рядом медсестра, везя соединённую с Тимофеем капельницу.
Её звали Лиза. Это была та самая девушка, которую Константин до чёртиков напугал, когда только пришёл в себя в убежище. Из всего медперсонала, что приглядывал за Тимофеем, осталась только она. Все остальные разбежались по прочим пациентам и раненным, которых, судя по всему, становилось всё больше и больше.
— Убираться надо отсюда, вот что, — отрезала Женя со смесью страха и гнева в глазах.
И тут с ней сложно было спорить.
Из-за тяжести состояния Тимофея им приходилось двигаться настолько медленно, что четвёрка теперь плелась в самом конце эвакуируемых из медицинского блока. Несколько человек ещё шли в дюжине метров впереди, и кто-то, как недавний мужчина, иногда пробегал мимо, но, в целом, можно было сказать, что они остались одни. И это было очень плохо, учитывая, что ни Константин, ни Женя дороги