Капитан Татаринов – это вымышленный персонаж, обобщенный образ. Многие эпизоды романа похожи на реальные события полярных экспедиций Г. Я. Седова и Г. Л. Брусилова. Татаринова подло обманули при поставке снаряжения и продуктов – то же было в реальной жизни с Седовым. «Святая Мария» Татаринова была затерта льдами и увлечена дрейфом. То же произошло со «Св. Анной» Брусилова. Штурман Климов в романе вернулся на землю, доставив судовой журнал экспедиции. В жизни этот подвиг совершил штурман «Св. Анны» Альбанов. Последние письма Ивана Татаринова созвучны дневникам английского исследователя Антарктиды Роберта Скотта. Все это говорит о том, что в романе заложен очень большой подлинный полярный материал.
А вот эпизод, рассказывающий о том, что Северная Земля была открыта еще до того, как на ней побывал Вилькицкий, в романе целиком вымышлен. У В. Каверина не было абсолютно никаких данных считать, что Северную Землю открыл не Вилькицкий, а какой-то другой полярный исследователь. И тут-то начинается самое удивительное. Роман (точнее, первая его часть) был написан В. Кавериным еще в тридцатых годах. А через полтора десятка лет, точно повторяя эпизод романа, в научной статье было высказано утверждение, что раньше Вилькицкого подошла к Северной Земле экспедиция Русанова.
Это была сенсация. Ведь речь идет об открытии не какого-нибудь крошечного островка, а огромного архипелага, площадь которого равна площади нескольких европейских государств. Открытие Северной Земли называют крупнейшим географическим открытием XX века.
Как возникла русановская гипотеза, интересная и романтичная и все-таки несостоятельная? Ведь этот миф продолжает жить. И уже не в эпизодических публикациях, а в научных сборниках можно встретить утверждение, что Северную Землю открыл… В. А. Русанов.
Все началось с того, что 11 июля 1947 года берегом узкой глубокой бухты, заходящей почти в центр острова Большевик, самого большого на юге архипелага, шел топограф Николай Николаевич Пьянков. Глухие холодные места: куда ни глянь – камни, скалы, лед. И вдруг на галечном пляже – кости. В служебном дневнике он записал: «Ветер до десяти баллов, видимость хорошая. Работать нет возможности – ломает рейки. По пути в палатку залива Ахматова (западный берег) нашел разбросанный скелет человека. Правая нога, большая берцовая кость, лопатки».
Цитата взята из статьи М. И. Белова «О предстоящих поисках экспедиции В. А. Русанова» («Проблемы Api и Антарктики», 1967, N 25).
Доктор исторических наук профессор М. И, Белов, размышляя о том, где следует искать следы последней экспедиции В. А. Русанова, видимо, задавал себе вопрос: надо ли в предстоящих поисках иметь в виду находку 1947 года на Северной Земле – разбросанный скелет человека? И он делает вывод, что вести поиски пропавшей экспедиции Русанова на Северной Земле не следует, так как нет достаточных оснований думать, что В. А. Русанов здесь побывал.
В поселке Диксон мы познакомились с заведующим отделом гидробазы Павлом Яковлевичем Михаленко. Седой, немолодой, но живой и решительный, он рассказывал:
«Мы прибыли в залив Ахматова на вездеходе ЗИС-5 в мае 1947 года. Было две группы – геодезиста А. Лакедонского и топографа Пьянкова. Наша база была а бухте Солнечная на юге острова Большевик. Как раз «напротив» через пролив Вилькицкого, точно к югу от нас расположились полярники мыса Челюскин,
После окончания полевых работ мы вернулись на базу. Прошло две недели,; когда кто-то сказал, что Пьянков в заливе Ахматова обнаружил грот и неподалеку от него останки человека. Я вызвал топографа и попросил написать подробное донесение.
Я напоминал топографу о донесении несколько раз, наконец он принес его…»
Этот белый листок, исписанный карандашом, цел. Он хранится в архиве Гидрографического предприятия. Вот его дословный текст:
«12 июля в конце залива Ахматова (зап. берег), по возвращении с работы в сильный ветер около 10 баллов, по пути в палатку, мною были обнаружены человеческие кости, правая голень со ступней и неподалеку от костей консервная банка ржавая, подробно ее не рассматривал, но по ржавчине – старой давности. Круглая, низкая, очевидно, из-под рыбных консервов. Находившийся со мной рабочий Коптяев нашел также в этом месте – разница 20 – 30 м – около 4-х банок от рыбных консервов около 400 гр. веса.
На другой день по возвращении на место работы я опять встретил другие части скелета – позвоночный столб и лопатка правая, больше я ничего не обнаруживал.
Продвигаясь дальше по зал. Ахматова, на берегу попадались доски с обшивки корабля (точно не могу сказать, не компетентен в судостроении), но логика подсказывает.
Были найдены обугленные дрова, что показывает на давнишний след костра.
Топогр. Пьянков, 1947 г., г/э о-ва Большевик».
Итак, служебный дневник и докладная записка. Давайте сравним их. Неточности начинаются с этого исходного момента.
О консервных банках, об остатках костра, о досках, найденных неподалеку, в дневнике Пьянкова не было ни слова. В дневнике находка датируется 11 июля, а записке – 12-м.
Третья запись, сделанная Н. Н. Пьянковым, появилась много позднее. Свои «Воспоминания о находке 1947 г. в заливе Ахматова» он написал в 1971 году по просьбе руководства Гидрографического предприятия.
«…В месте крутых обрывов нашли в обрывистом берегу тип грота, вдавалось внутрь обрыва м, на 2 – 3 и длиной м. 10. В этом гроте укрывались от непогоды. Сразу же южнее грота в глубь берега вдавалась расщелина в виде ущелья, возможно, устье ручья, Галечный пляж окаймлял берег м. на 50 – 60.
В гроте обратили внимание на консервные банки, одну из них я поднял и почистил, проступили буквы: France. В южном углу грота полузанесенное снегом какое-то полусгнившее дерево вроде пробкового, кусок обломился, но это место было под снегом. Против этого края грота, где было дерево, на пляже в 5 – 10 м находились кости, одну из них взял с собой рабочий и принес в палатку, где был врач Вишневский, определивший ее.
После установления погоды мы еще прошли южнее км. 8, потом пересекли залив и по восточному берегу вернулись в палатку, больше там ничего не видели.
Все находки были сделаны в «гроте» либо (кости) возле него. Спустя неделю мы снова были в этом месте и продолжали съемку…
16.VI – 1971 г. Пьянков». Как видите, в воспоминаниях, написанных через 24 года после экспедиции, появляются детали,