— Что сделаем? — испугалась Нина.
— Потрактуетесь, — снисходительно усмехнулся Володя. Видимо, ему нравилась роль опытного наставника. — Тракт на телевизионном жаргоне — это генеральная репетиция.
— Я и сама могу написать текст, — предложила Нина, не желая показаться ему неумехой.
— Милая, — мягко улыбнулся он, — ты ведь по профессии м-м-м… модель?
— Да, — подтвердила она.
— Значит, твоя работа — быть красивой, улыбаться, позировать, верно? А вот Михаил Афанасьев по профессии редактор, он факультет журналистики закончил. Стало быть, его ремесло — писать тексты. Давай не будем отнимать у него хлеб насущный, договорились?
…Нина зашла в редакционную комнатку и в нерешительности остановилась на пороге. «Ну что же это такое, — привычно отругала она себя, — я же топ-модель, я известна, я снималась почти для сотни известных журналов — и все-таки продолжаю бояться незнакомых людей!»
Нина ждала, что кто-нибудь из находящихся в комнате наконец обратит на нее внимание, приветливо улыбнется, поздоровается. Но все продолжали заниматься своими делами.
За одним из компьютеров сидел юный сутулый очкарик в дешевой клетчатой рубашке и застиранных джинсах. Он лихорадочно барабанил пальцами по клавиатуре. А на краешке его стола устроилась миниатюрная блондиночка — девушка читала какие-то плотно исписанные листки, по-детски болтая ножками. Она казалась бы прехорошенькой, если бы не толстый слой макияжа на лице — так ярко не красятся даже ночные бабочки с Садового кольца. Нежную молодую кожу девочка замазала толстенным слоем густой крем-пудры, глаза жирно обвела синим карандашом, а щеки зачем-то выкрасила в ярко-малиновый цвет.
За другим компьютером работала пожилая женщина с усталым, строгим лицом. Она-то первой и заметила вошедшую Нину.
— Вам кого? — не слишком дружелюбно спросила она, не отрываясь от монитора.
— Мне? Михаила Афанасьева. Главного редактора. — Она на всякий случай уточнила. — Меня прислал Владимир Штиль.
— Я слушаю, — очкарик повернулся к ней, — мы не знакомы? Ты из бухгалтерии, да? Пришла за контрактами? Но они еще не готовы, завтра загляни.
Нина удивленно уставилась на юношу. Почему-то ей казалось, что главный редактор Михаил Афанасьев должен быть пожилым и солидным, как и сам Владимир Штиль. Интересно, когда он факультет журналистики-то успел закончить? Или он из вундеркиндов?
— Нет, меня зовут Нина Зима, — Нина неожиданно поймала себя на том, что стоит перед ними в модельной позе — спина выпрямлена, одна нога впереди другой, на лице широкая улыбка, — я пришла попробоваться на роль ведущей. Владимир сказал, что вы мне напишете текст и мы потрактуемся перед эфиром, — старательно повторила она.
— С ума он, что ли, сошел? — неожиданно разозлился Михаил. — У нас и так до эфира дел полно. Ладно, дам тебе Ксенькин текст, прочтешь.
На этих словах ярко накрашенная блондиночка вдруг с грохотом сорвалась с места и выбежала из комнаты, громко хлопнув при этом дверью. Нина удивленно проводила ее глазами.
— Не обращай внимания, — усмехнулся Михаил, — это Ксюша, наша ведущая, которую заменить хотят. Она надеется, что ее все-таки оставят, поэтому каждую соперницу встречает морем слез.
— И много было у нее соперниц? — поинтересовалась Нина.
— Достаточно. Человек пятнадцать пробовали, если не больше. Приходили неопытные девчонки, прямо с журфака, были и известные.
— А Ксения давно у вас работает?
— Давно. Только она вообще к телевидению мало отношения имеет, она у нас в основном по постельно-эротической части. Вовка неравнодушен к женскому телу. Впрочем, ты и сама, наверное, успела в этом убедиться?
— Что ты имеешь в виду?
— Не волнуйся, пошутил. Ни на что не намекаю. У меня стиль общения такой, привыкнешь скоро. А все-таки где же я тебя видел? — Он близоруко прищурился.
— Я модель, — неохотно объяснила Нина, — для разных журналов снималась, может, ты и видел.
— Точно! — Он вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. — Точно, как же я тебя не узнал? Во прикол, модели к нам еще не приходили!
Вернулась заплаканная Ксения — лицо ее было покрыто яркими пятнами, нос блестел и распух, по щекам струились темно-серые ручейки поплывшей туши, а на ухе висела накладная ресничка.
— Ксеня, — ахнула женщина со строгим лицом, — в каком ты виде, эфир же через полчаса! А ну быстро в гримерку. Пусть они что-нибудь с тобой сделают.
— А мне наплевать, — с вызовом ответила она, — прямо так в эфир и выйду. А могу и вообще не выходить. Девушка же вроде как на мое место пришла.
— Девушка еще никуда не пришла, — разозлилась женщина, которая оказалась администратором программы, — она только на пробы пришла.
— Между прочим, эта девушка — известная модель, — ехидно заметил Михаил Афанасьев, — так что советую мордаху-то подкрасить. Чтобы не выглядеть на ее фоне серой мышкой.
— Да хоть балерина из Большого! — почти весело воскликнула Ксения. — Вот сорву вам эфир, и все! Небось побоитесь новенькую сразу в прямой эфир ставить.
— У меня в сумочке есть термальная вода, — Нина дружелюбно улыбнулась сопернице, — если хочешь, могу тебе дать, пятна сразу пропадут, макияж будет легче делать. А в глаза можно «Визином» закапать, все наши так делают.
Ксения даже не потрудилась ответить — только смерила Нину презрительным взглядом, достала из своего рюкзачка увесистую косметичку и медленно вышла из комнаты.
А Михаил (впрочем, он разрешил называть себя просто Мишей) тем временем вручил Нине какие-то отпечатанные на компьютере листочки.
— Вот это Ксенин текст на сегодня. Все читать необязательно, достаточно первых абзацев. Разумеется, скажешь, что тебя зовут не Ксения Мазурина, а Нина… как тебя там?
— Зима. Думаешь, раз я модель, то совсем тупая, сама не догадаюсь?
— Мое дело предупредить, — пожал плечами Миша, — тут знаешь какие тупицы приходили? Посадишь их в кадр, а они и заикаться начинают, и мычать чего-то. Одна даже заревела. Ладно, Нии, времени мало, топай в гримерку, прямо по коридору и направо предпоследняя дверь.
В гримерке Нину ожидал приятный сюрприз. Там на кожаном диванчике сидела ее знакомая манекенщица Элла. С Эллой они много раз встречались на общих показах и даже снимались как-то для одного западного журнала.
— Элка! — Нина расцеловала удивленную коллегу. — Ты здесь тоже работаешь? На грим пришла?
— Работаю, — подтвердила Элла, — только я сама гример. Садись в кресло, сейчас так накрашу — все обзавидуются.
— Ты?! Гример?! — удивилась Нина. — С чего это вдруг? А с модельным бизнесом что, завязала?
— Нет, почему, — вяло улыбнулась Элла, — Генка-то меня выпер. Предложил секретаршей поработать, так я сдуру согласилась. Три дня продержалась. Потом пришли к нему какие-то итальянцы на переговоры, меня попросили задержаться и чуть не изнасиловали прямо в офисе. Я Генке пожаловалась, так он глазки вытаращил и сказал, что Светлана всегда клиентов обслуживала. Представляешь? — Элла щебетала и одновременно тонкой кисточкой подкрашивала Нине брови.
— А ты уверена, что брови красить надо? — попробовала сопротивляться Нина. — Мне почти никогда не красили. Ну в крайнем случае бежевым карандашиком.
— Мать, это же телевидение, — усмехнулась Элла, — здесь все должно быть до гротескного ярко. Иначе студийный свет съест твои глаза и брови. Вот сейчас, представляешь, пришлось Ксеню Мазурину перекрашивать. Она, видите ли, расплакалась. А мне лишние сорок минут работы. И между прочим, премию за это нс дадут!
— Ксению Мазурину? — переспросила Нина. — Так это она из-за меня расплакалась. Меня же вроде как на се место взять хотят.
— Да? Ну и слава богу. Ксюша наша — шалава, — радостно объявила болтливая Эллочка, обводя Нинины губы темно-коричневым жирным карандашом. — Знаешь, она ведь бывшая девушка этого недомерка, Мишки Афанасьева.
— Правда? — удивилась Нина. — Но мне показалось, что он ее недолюбливает.
— И правильно делает. Ксюху сюда взяли помощником администратора. Так, подай-принеси, и оклад три копейки. Но она девушка хваткая, быстро сориентировалась, что к чему. Закадрила главного, Володьку. Я как-то их застукала вот на этом самом диване, не поверишь. А через неделю после этого она ко мне на грим пришла, телеведущей стала!