- Ну что, ребята, на прошлом уроке мы изучали законы фотоэффекта, - наконец-то произнесла физичка. – Кто-нибудь хочет ответить? Нет, сиди, Старостина, у тебя и так оценок хватает. А к доске пойдет… Солнцев.
Чуть не подскочив от удивления, Михаил вылез из-за парты, уверенным шагом дотопав до доски, начал отвечать. Фотоэффект, что он про него помнит? Да, как оказалось, просто полно всего! Начав с истории открытия фотоэффекта и уравнения колебания электрона, Михаил быстро перешел к законам Столетова, красной границе фотоэффекта и квантовой теории фотоэффекта, попутно записывая известные ему уравнения фотоэффекта и изображая переходы электронов между энергетическими уровнями. Когда же Михаил наконец закончил с рассказом, в классе стояла полная тишина…
- Что-то неправильно сказал? – внезапно растерявшись, произнес Михаил.
- Ты мне решил урок сорвать… - с напускной строгостью произнесла физичка, однако, взглянув на нее, он вдруг понял, что она чуть не смеется. – Правильно все. Откуда только знаешь все это?
- Так я ж, Наталья Николаевна, ведь на физфаке… учиться собираюсь, - чуть не сказав «учился», в последний миг исправился Михаил. – Вот и готовлюсь к поступлению…
- Понятно, - ответила физичка. – Ладно, садись… Пять. Только чтобы больше без фокусов!
- Ну ты и задал! – едва Михаил сел на свою вторую парту, пихнул его локтем в бок Петька. - Я аж заслушался, а уж училка… Я у ней такого лица ни разу не видел!
Впрочем, Михаил на эти слова не обратил особого внимания. Хоть и, машинально глянув в соседскую тетрадь, открыл учебник на той же странице, но почему-то даже не взглянул туда, продолжая чуть ли не таращиться на физичку. «А ведь ей всего 26», - вдруг подумал он. Когда-то в прошлом она казалась всем ученикам взрослой серьезной теткой, а вот сейчас перед ним вдруг оказалось всего лишь молоденькая и очень даже симпатичная девушка… Даже машинально вспомнилось все, что он знал про ее дальнейшую судьбу… Два брака – два развода. Двое детей от разных мужей – первый из которых нашел себе другую, а второй начал пить, и она ушла сама. Тоже ведь, по сути, особого счастья так и не видала в жизни… Последний раз он видел ее на встрече выпускников в 1996 году – и тогда в свои 56 лет она уже выглядела откровенной старушкой, в которой уже сложно было узнать ту молодую и красивую женщину, какой она запомнилась всем по школе.
Однако тут же кольнула мысль о любимой жене, об оставшихся где-то там, в Городе, трех детях – и наваждение в тот же миг отхлынуло. Твою ж налево… Как они-то теперь будут? Если он валяется в бреду в больнице, то на что они будут жить? На выплачиваемую раз в 2-3 месяца зарплату ведущего инженера-технолога? Или побегут просить денег у их родителей? Те-то, конечно, не откажут – вот только у них у самих-то мало что есть! Оставалось лишь надеяться на то, что все это ненадолго, скоро он наконец-то очнется – и все вновь станет как прежде… Хотя, честно говоря, возвращаться из такого родного Советского Союза, из детства в ту гниющую со всех сторон капиталистическую Россию не было ни малейшего желания…
К доске в этот день не выходил больше никто, так что остаток урока пролетел для Михаила как-то незаметно, словно в полусне… Физичка рассказывала что-то про теорию Планка, уже упомянутую им красную границу фотоэффекта, которую она называла просто «длинноволновой», работу выхода и уравнение Эйнштейна – все на, разумеется, школьном уровне в то время, как ему в голову все лезли формулы и законы из университетского курса, формулы и функции Планка, законы излучения, связь классической и квантовой теорий излучения, комптоновское рассеяние и еще почему-то целая куча всякой фигни из университетского курса физики, которая сейчас была вообще и не нужна-то! То ли это было своего рода способом отвлечься от происходящего вокруг бреда, то ли, зацепившись за этот фотоэффект, мозг теперь пытался вспомнить и другие вещи из когда-то изученного в университете курса общей физики. Потом решали какие-то физические задачки, но все это было словно в каком-то полусне из-за не исчезавшего ощущения нереальности происходящего… Так что когда прозвенел звонок, и весь класс двинул на выход, Михаил даже не обратил на то особого внимания…
- И давно ты институтскую физику учишь? – вырвал его вдруг из раздумий голос физички.
- Второй год, - сказал первое, что пришло в голову, Михаил.
- Ученым стать хочешь?
- Нет, инженером.
- Ну молодец, - кивнула каким-то своим мыслям физичка. – Только тут-то зачем все это устроил? На меня хотел произвести впечатление?
- Да нет… Сам не знаю…
- Ладно, - вдруг улыбнулась физичка. – Не оправдывайся… Я-то сначала не поняла, а потом обратила внимание, какими глазами ты на меня смотрел…
- А разве любить – грех? – решил подшутить Михаил. – Помните, как в том фильме?
В конце-то концов это все – лишь бред в результате черепно-мозговой травмы! Так почему бы и не пошутить малость, в конце концов? Какое-никакое да развлеченье…
- Нахал, - на этот раз уже чуть не рассмеялась физичка. – Видела я тот фильм. Нет, не грех! И фильм хороший. Только это не любовь. Это… другое. Ладно, - подвела итог училка. – Я про твои слова и твою выходку никому не скажу. Но чтобы это было первый и последний раз!
- Да понял, - ответил Михаил.
- Ну вот и хорошо…
«Это что же, мой бред меня еще и жизни учить будет?» – откровенно удивился Михаил, но виду не подал, только собрал портфель и пошел в коридор. А все ж красивая она! И как они в школе на это внимания не обращали? Или просто воображение создало вместо реального какой-то идеализированный образ? Но только почему?
«А ведь где-то в это время я начал с Ленкой встречаться», - вдруг подумал Михаил. Но уж нет! Пусть все вокруг и ненастоящее, но хоть в своем бреду он не станет повторять эту ошибку! Да и, тем более, не было у него к ней уж никаких чувств кроме откровенного презрения… Все перегорело и ушло в прошлое, заслонилось новыми чувствами к той, с кем он и прожил большую часть своей жизни. Впрочем, это было уже гораздо позже, когда он уж работал инженером на заводе… Собственно говоря, там-то они и встретились первый раз – двадцатишестилетний инженер со стажем и молоденькая студентка-практикантка. Потом были почти два года дружеского общения и редких встреч, итогом которого стало то, что когда ему уж было 28 лет они решили жить вместе, а спустя еще год расписались – также тихо, без всяких празднеств. Таково было их совместное решение…
С первой же женой, этой самой Ленкой, Михаил развелся еще в 22 года, как узнал, что та «ходит налево» - и разочарование от того брака было столь сильно, что других женщин у него не было почти шесть лет. Нет уж, такой судьбы ему точно не надо! Лучше уж подождет до тех своих 26-28 годов, и чтобы уж сразу все нормально было! Если, конечно, его бред продлится настолько долго, что было очень маловероятно… Эх, скорей бы уж очнуться!
Вторым уроком оказалась алгебра…Касательная к кривой, геометрический смысл производных и прочая фигня… Здесь Михаила, впрочем, не спрашивали, хотя весь уроке его так и подмывало сказать что-нибудь про решение уравнений в частных производных или методы математической физики, но увы – интереса к его протянутой руке учитель так и не проявил. Так что, несколько расстроившись и решив несколько элементарных задачек, он записал домашнее задание и вскоре отправился на перемену.
Шоком стал для него третий урок – истории… и хоть, казалось бы, ничего не предвещало, но в их классе всегда висел на стене портрет Ленина… Вот только, войдя сейчас, Владимир с удивлением заметил на его месте сразу три портрета – хорошо знакомого Ленина слева, но в дополнении к нему справа висел портрет товарища Сталина, а посередине между ними- портрет какого-то смутно знакомого, словно где-то виденного мужика. Вот только вспомнить, кто же он такой, почему-то никак не удавалось… И это сбивало с толку. Если его сознание вдруг вытащило из каких-то глубин памяти школьные воспоминания, то откуда тогда взялось такое разительное несоответствие увиденного сейчас с былой реальностью?