Несмотря на грозные слова, в тоне императора не было настоящего гнева. Энкратосу и раньше доводилось испытывать на себе недовольство государя. Он достаточно хорошо знал повелителя, и сейчас с облегчением понимал — государь не гневается. Он, скорее, недоумевает. Не понимает, с чего его бывший сановник пустился во все тяжкие. Но он на грани. Тот, первый окрик ясно показал, что государь сдерживается с трудом. И лучше его не злить.
— Государь, я, конечно, догадываюсь, для чего ты меня призвал, — Начал объяснять Энкратос. — Но не знаю деталей. Не знаю, что именно до тебя донесли. Прости мне мою дерзость, но не скажешь ли мне, как ты видишь мою вину, чтобы я мог оправдаться?
— Хитрить вздумал? — Хмыкнул император. Энкратос почувствовал, как несмотря на лёгкий тон, на плечи начинает давить императорское раздражение. Мысли ещё не путались, но держать контроль стало сложнее. Император явно недоволен. — Слишком мал ещё, чтобы передо мной хитрить. Рассказывай, как сам понимаешь. А уж я потом скажу, если твои объяснения не совпадут с моими знаниями.
«Не прокатило», — подумал Энкратос словами землян. — «Придётся действительно говорить, как есть. Ну, почти».
Глава 7
И он рассказал. Начать пришлось издалека — о том, что дочь нашла недавно провалившийся остров. О том, что некоторые земляне с этого острова оказались достаточно храбры и деятельны, чтобы не дать сбросить пиратам светлорождённых твердь в бездну. Упомянул, хотя изначально и не хотел, о том, что один из землян смог найти простой и дешёвый способ добывать гелиотроп, и о том, что эльфы пожелали перенять этот способ себе, для чего похитили этого землянина.
— Моя дочь имеет обязательства перед ним, и, конечно, отправилась на помощь, — Подытожил Энкратос. — Мне неизвестно доподлинно, что произошло в Кузне бездны, однако я знаю, что землянину удалось вырваться с помощью моей дочери. Кроме того, мне известно, что землянин не выдал секрета добычи гелиотропа… правда, я не могу поклясться в этом душой. Твой вызов, государь, застал меня, когда я только увидел возвращающиеся корабли, но даже встретиться и поговорить с дочерью я уже не успел.
— Только не надо лукавить, — коротко бросил император. — Чтобы ты — и не знал, как твоя дочурка накуролесила в кузне? Отвечай, знаешь ли ты, что они устроили бунт? Знаешь ли, что похитили высокородную светлорождённую?
— Знаю, государь, — кивнул Энкратос. — Однако не могу объяснить, для чего это было сделано, потому что сам не знаю причин. Однако уверен, без большой необходимости, они не стали бы поступать столь… опрометчиво.
— Плохо же ты воспитываешь свою дочь, Энкратос, если она позволяет себе такое! — Недовольно процедил император. — Абсолютно наплевательское отношение к законам империи! Она что, считает себя вправе наплевать на своего императора? Считает, что может устраивать пиратские налёты на государство, с которым мы находимся в мире, убивать и похищать его граждан? Может, она и к гражданам империи так относится? Пиратка какая-то!
Энкратос почувствовал, что начинает выходить из себя. Будь он на тысячу лет помоложе — мог бы и сорваться. Впрочем, даже сейчас, несмотря на весь опыт, сдержаться не получилось.
— А может, это империи наплевать на собственных граждан, вот им и приходится брать судьбу в свои руки? — Голос невольно сорвался на шипение. — Я слышал, обитатели острова просили у империи помощи, но не дождались её. Империя списала очень внушительный кусок тверди вместе с гражданами. Отчего им пришлось отбиваться от остроухих пиратов самостоятельно. Несколько десятков только что провалившихся, ещё не понимающих, где они находятся и что с ними произошло, и капитан крохотного шлюпа вынуждены были сражаться с командой целого авианосца, которые уже почти ввергли остров в бездну! Они были вынуждены поднимать остров из холодных слоёв, они за свой счёт вели его к империи, которая отказала им в помощи. И потом, когда буря прибила остров к дружественному империи государству, они узнают, что оно больше не дружественное! Что в Троллтехе произошёл переворот, который пришлось подавлять опять же силами маленького шлюпа и жителей острова. Просто потому что имперская армия наплевала на то, что от неё отказывается целое государство! А когда одного из них похитили светлорождённые для того чтобы выпытать способ добычи гелиотропа, они уже и не пытались обратиться к империи. Потому что знали, что ей наплевать на собственных граждан. И действовали собственными силами, уж как умеют. Прости, государь, но я не знаю другого способа вырвать кого-то из рук светлорождённых, кроме прямого нападения! На месте моей дочери я действовал бы точно так же. Я не смог её отговорить, потому что сам не верил, что можно справиться законными методами!
Император не перебивал его на протяжении всей речи и Энкратос невольно распалился. Почти кричал.
«Не слишком почтительно по отношению к властителю империи, — подумал демон. — Сейчас он меня уничтожит… и хорошо, если только морально».
Молчание затягивалось. Кажется, государь не ожидал такой отповеди, и теперь боролся с собой, чтобы на месте не прикончить дерзкого смутьяна. Недовольство ощущалось физически, давило — Энкратос с трудом сохранял спину прямой — так хотелось упасть на колени и вымаливать прощение.
— Интересно, — Голос у правителя империи был спокойным, даже скучающим. — А ты знаешь, что подобные перестановки случились не только у гремлинов с троллями? Может, ты слышал о том, что гоблины теперь с нами не очень-то дружат? Что хвостатые зверолюды Фераксии больше не видят своего будущего в дружбе с нашей империей?
«То есть, так и задумано? — С ужасом подумал демон. — Это какой-то проект, в который мы влезли в грязных сапогах, нарушили имперские планы? Но если так задумано… то зачем⁈ Зачем самостоятельно отдалять от себя друзей, от которых империя изрядно зависит?»
— Нет государь, я не слышал о таких изменениях.
— Забавно, — Энкратос не видел в этом ничего забавного. — Забавно, что про случившееся на Троллтехе я узнал уже после того, как там повеселились твои подопечные. Притом мне было сказано, что это они устроили там бучу, и только своевременные действия посольского корпуса и имперских вооружённых сил смогли