Изображение Круксара исказилось и исчезло.
Кариан повернулся к офицеру-йерак.
— Готовьте боевой флот. Отследить каждое судно из состава Круксара.
— Пленных не брать.
Глава 50
Боевые доспехи были древними.
Кариан стоял в самом сердце командного зала Варкала, неподвижный, как вырубленный из камня. Под его ногами обсидиановые плиты ловили блики тревожного красного света, растягивая его силуэт по стенам — живой, угрожающий, почти мифический.
В воздухе стояло напряжение — плотное, как сжатая перед прыжком хищная пружина.
Гул энергии в переборках. Низкое, вибрирующее дыхание двигателей. Безупречная тишина йераков.
Всё подводило к одному — к удару.
Его броня была черна, как пустота между галактиками, а вдоль нагрудника и наручей тянулись линии горящего серебра — карта его истории: победы, завоевания, клятвы, данные и нарушенные.
Плечевые пластины вздымались высоко, жестко, как крылья хищной птицы в момент броска.
За его спиной плащ — живой, сотканный из нанонитей — шептал и шуршал древними кинетическими песнопениями, вибрируя энергией старого языка войны.
Маска скрывала его лицо — рваный металл, резкие углы, слепящее холодное свечение. Ни намёка на человечность. Только власть. Только страх.
Он не надевал её со времён осады Транноса, когда за две недели сломал коалицию из тринадцати систем.
Это была та часть его сущности, которую он не хотел показывать Леони.
Но именно эту сторону галактика слушалась.
Он стоял на командном пьедестале, руки сцеплены за спиной, не шелохнувшись. Вокруг него йераки двигались с молчаливой точностью, словно тени, без лишних вопросов.
Они знали ритм завоеваний.
Они уже следовали за ним в куда худшие места.
На голографической проекции Северанс, флагман Круксара, выгнулся, будто втягивая собственные ребра… а потом молча разорвался в пылающий вакуум.
Ядро вспыхнуло — бело, стерильно, окончательно.
Круксар, седьмой Марак, был мёртв.
— Подтвердить, — произнёс Кариан. Его голос звенел, как закалённое стекло.
Йерак-командир шагнул вперёд.
— Северанс уничтожен. Сигнатур побега нет. Вспомогательные корабли — уничтожены. Круксар ликвидирован. Его домены распались или пали. Вы — новый Хранитель Седьмого Доминиона.
Кариан медленно кивнул. Договор был нарушен — намеренно, демонстративно. Хрупкое равновесие галактики треснуло. Но никто не выдвинет возражение.
Не сразу.
— Остальные? — спросил он.
— Наблюдают. С осторожностью.
Они будут смотреть. Взвешивать. Перешёптываться в своих залах.
Но не двинутся. Потому что они увидели.
Увидели, как быстро он уничтожил Круксара. Как чисто. Как масштабно. Ни один Марак не мог сравниться с его флотами.
Его верфями.
Его армиями.
Его волей.
Он всегда готовил больше, чем требовалось. Потому что знал: уважение живёт недолго, если не подпитывать его силой.
Пусть шепчутся.
Пусть собираются тайно.
Пусть решатся бросить вызов.
Он раздавит следующего. И следующего. Они будут склоняться.
Он отвернулся от голограммы.
— Развернуть оккупационные флотилии на ключевых мирах. Начать перекалибровку административных каст. Все государственные каналы переходят под контроль Люксара.
— Так точно, Марак.
— И Земля, — добавил он тихо.
Йераки замерли.
— Защитный периметр уже расширяется. Начать культурные нейтрализационные протоколы?
— Нет. — Он даже не дал офицеру договорить. — Землю не трогать.
Повисла короткая тишина.
Вопросов не последовало, но он чувствовал непонимание.
— Разместить мой чёрно-флаговый флот вокруг системы. Земля теперь моя. Пусть галактика знает это. Никаких рейдов. Никаких похищений. Никакого контакта — без моего прямого приказа.
Они подчинились без тени сомнения.
Но понять — не могли.
Только он знал, что значит Земля. Только он знал, что всё — каждый приказ, каждый корабль, каждая разрушенная звезда — было ради неё.
Она услышит об этом, конечно. Узнает, что Круксар мёртв. Догадается, кто сделал это. Представит масштаб.
Но она никогда не увидит маску. Не услышит тишину перед приказом о ликвидации. Не почувствует, как Варкал замирает в предвкушении разрушения.
Он скроет от неё эту часть. Настолько, насколько возможно.
Пусть думает, что это политика. Пусть верит, что это необходимость. Он позволит правде быть мягче, спокойней, не такой чудовищной.
Она может знать, что он силён. Но не насколько силён. Не насколько безжалостен.
Потому что если она увидит всё, чем он способен стать… она может испугаться. А она — единственное существо во всей вселенной, которое он не мог себе позволить потерять.
Он посмотрел в огромное окно.
Земля висела в темноте, дрожащий светящийся шар — маленький, древний, хаотичный, примитивный.
Незаметная.
Но ради неё… он будет охранять её, как бог.
— Подготовить трансляции для Пятерых, — сказал он, не оборачиваясь. — Покажите им последнюю секунду Круксара. Пусть увидят лёгкость, с которой это было сделано. Пусть почувствуют вкус собственной смертности.
— И если они ответят протестом? — спросил йерак едва слышно.
Он улыбнулся за маской.
— Не ответят.
Глава 51
Часы на тумбочке тикали в ровном, мягком ритме — сделанные маджаринами, но изменённые специально для неё. Двенадцатичасовой цикл, цифры под формат Терры. Почему-то это успокаивало. Словно маленький кусочек Земли встроили в сияющую роскошь Люксара.
С момента её возвращения прошло три недели.
Теперь она могла их считать.
Леони сидела за гладким, тёмно-обсидиановым столом, проводя пальцами по светящемуся интерфейсу нового компьютера.
Маджарины перестроили его под неё: слои шифрования, которые она не понимала… но всё работало.
Она могла писать письма.
Скроллить.
Говорить с друзьями на Земле.
И то, что они ей писали, было странным.
«Инопланетяне, Леони», — написал один из её друзей.
«Корабли в небе. Два дня об этом гудели все соцсети. Армия заявила, что это атмосферная аномалия. Но люди видели что-то. Реально видели. Началась паника. А потом — бац. Тишина. Полная. Всё удалили, скрыли, будто ничего не было. Клянусь, это было по-настоящему.»
Она долго смотрела на сообщение. Сложить пазл было нетрудно. Она не знала, что именно сделал Кариан — не в деталях, — но знала его.
Он не позволил бы Земле пострадать. Не пока она жива.
Но холодок остался.
Сила его масштаба никогда не действовала тихо. Какой бы шторм он ни поднял в небесах её мира — он скрыл его прежде, чем он успел коснуться её порога.
Она закрыла сообщение, откинулась в кресле и прижала ладонь к груди, чувствуя, как сердце всё ещё бьётся слишком быстро.
В комнате раздался мягкий звуковой сигнал.
Двери распахнулись.
Кариан вошёл — высокий, невозможный, вся его фигура дышала теневой грацией и властью.
Сегодня он был без брони.
Его одеяние переливалось в полумраке, украшенное символами его рода.
Красив, величествен, непостижим.
— Добрый вечер, — сказала она, поднимаясь ему навстречу.
Он сначала молчал — просто подошёл, бесшумно, всем своим присутствием заполняя пространство.
Когда