Объяснение было только одно.
Крыса.
За десять лет у нас такого не было — но вот мы здесь, с грёбаным предателем в собственной банде. Братство из отбросов, людей, которых общество считало слишком опасными, слишком сломанными, слишком ебнутыми, чтобы жить в мире.
А мы их взяли.
Мы построили империю.
Мы дали им семью.
Дали место, где их демоны могли гулять свободно — без страха, без осуждения.
— Я его блять прикончу, — прорычал Феликс, возвращаясь, телефон в руке, губы и шея размазаны помадой.
Талон устроился удобнее, скрестив ноги и облокотившись на Мишу.
— Займёшь очередь, брат. — Его глаза блеснули. — Я уже чую его. Он рядом.
Я вдохнул полной грудью — смесь кожи, алкоголя, пота и секса. А под этим, слабее, но именно то, что я искал — перебор слишком резкого одеколона и… оливки. Ебаный Фрэнк. Я вскочил, хрустнув шеей, и в этот момент меня накрыл другой запах.
Чистый воздух, будто раннее осеннее утро. Гниющая листва, влажная земля… и едва уловимая нота… вишни?
Я заметил её уши раньше, чем всё остальное. Она пробивалась сквозь толпу, обходя извивающиеся тела, держа за руку крошечную, похожую на фею девушку. Они проскользнули в проход, и мы пятеро получили идеальный обзор, когда они проходили прямо мимо каната, отделяющего наш VIP.
— Ох, твою мать. Крольчиха. Я хочу её, — прорычал Талон, и я даже не стал смотреть — знал, что его когти уже царапают Мише бёдра, затачиваясь.
— Кто она? — спросил Феликс, вставая рядом со мной, пока мы отслеживали её движения, как настоящие монстры, какими мы, по сути, и были.
Я приподнял бровь, когда появился Фрэнк, направляясь к нам… но эта лживая тварь отвлёкся на мою крольчиху. Он остановил их, заставив её — и её маленькую бабочку — тоже остановиться. Фрэнк был красив. Признаю.
Только жаль, что к завтрашнему утру он таким уже не будет.
Я сосредоточился, подхватывая звук их разговора:
— Выглядишь огонь, детка. Не удивлён, что тебя занесло в Верхний Ярус, — пропел Фрэнк.
Моя крольчиха склонила голову, оценивая его — тёмные волосы до плеч, резкие скулы. Он поднял руку и запустил свои грязные пальцы в её высокий, гладкий хвост.
— Каждый из этих волосков я вырву после того, как выщиплю у него ногти и переломаю каждый сустав.
Мы все повернулись на Талона, который теперь стоял на столе и смотрел на Фрэнка так, будто уже мысленно вскрывал его.
— Что? — возмутился он под нашими взглядами. — Я просто предупреждаю вас, сучары.
— Не трогай меня.
Мы услышали это все. И при всех наших наклонностях… эти три слова были как кинуть спичку в лес, который не видел дождя уже месяц.
Мне пришлось силой удерживать рога, чтобы не прорвались, и крылья, чтобы не разорвали рубашку.
Фрэнк расхохотался и проигнорировал её, схватил её за бёдра обеими руками и резко дёрнул к себе. Так резко, что её рука выскользнула из руки подружки, а напиток плеснул через край.
— ФРЭНК! — рявкнул я, намеренно позволяя демону прорваться в голос.
Крольчиха и Фрэнк одновременно обернулись — а Миша уже манил их одним согнутым пальцем. Его огромная задница даже не поднялась с дивана. Фрэнк выпустил девушку, будто та обожгла его, и поспешил к нам — один.
А это мне не подходило.
— Ты тоже, Крольчиха! — заорал Талон, крутанувшись на месте.
Роудс перехватил Фрэнка, грубо подтолкнув его и усадив рядом с Мишей.
Я слышал, что они говорят, но не мог сосредоточиться ни на чём, кроме существа, которое шло ко мне, топая в этих безумно сексуальных ботинках, которые просили, чтобы их вылизали.
Святые грёбаные луны.
Мой демон лез по решёткам внутри меня, рвясь наружу, чтобы сожрать это сладкое лакомство.
У меня текла слюна. Член бился, как сердце.
И когда её глаза встретились с моими — они были полный убийства.
Я запрокинул голову и расхохотался — глубоко, от живота — потому что, да пошути меня гром…
Кажется, я только что влюбился в грёбаную убийцу в кроличьей маске и ботинках «трахни меня сейчас».
Глава 3
Мой взгляд впился в его, пока я шла к нему стремительно, разъярённая тем, что меня вызывают, как какую-то животину — и одновременно довольная. Отлично. Палмер, спокойно. Это тот самый шанс, которого ты добивалась.
Рука моей новой знакомой вспотела в моей ладони, и я чувствовала, как она вздрагивает на каждом шаге, приближаясь к группе психованных лидеров банды. Я её понимала. Эти ублюдки только что воткнули нож в чью-то шею — будто это рутинная офисная обязанность.
Я слышала о них. Слышала истории. Любой мог узнать, если хотел — Изгнанники ни от кого не скрывали, что они творят. Но почему они это делают… вот что меня действительно интересовало.
В соседнем городе была ещё одна такая же токсичная банда, но там сама среда была другой. Порт-Блэк был опасным, но не грязным. Город держали в относительном порядке. А Вест-Харбор — хаос, помноженный на криминал. Казалось, что Изгнанники действительно заботились о состоянии своей территории, а не только о власти над ней.
Ходили слухи, что эта пятёрка правит городом железной хваткой, и каждый, кто осмеливался возразить — оказывался избитым, пропавшим… или мёртвым. Формально вся банда носила единое название — Изгнанники. Но стоило услышать шёпот «они» — и все понимали, кого именно имеют в виду.
И вот я собиралась встретить их всех. Живьём. Вблизи.
Эшланд смотрел на меня так пристально, что меня начинало бесить. Мне не нужны взгляды какого-то убийцы-криминальна. И уж точно это не связано с тем, что в жизни он оказался ещё красивее, чем на фотографиях. В этот момент, будь у меня способность плеваться огнём, он был бы уже ровной кучкой пепла.
Клянусь, я бы очень хотела иметь пирогенетический дар — просто чтобы поджарить этого петуха до хрустящей корочки. И он это знал. Но вместо того чтобы распознать угрозу — он… засмеялся.
Засмеялся, блядь.
— Ты издеваешься? — вылетело у меня. Я не пыталась как-то сдерживаться. Эшланд дёрнул головой вперёд, и рядом вырос ещё один демон — тот, что обычно носил подбор под 1920-х,