— Я сто раз тебе говорила: он как брат мне. Я имею право на друзей, Слэйд!
Всё крутилось, ничего не складывалось в логическую цепочку.
Он не был таким, когда мы познакомились. Ни во время тренировок. Ни когда начали встречаться.
Что с ним случилось?
— Он хочет тебя! — его ноздри раздулись, челюсть свело в ярости. Он выглядел… безумным. И моё горло сжалось, когда я поняла: передо мной стоит незнакомец.
И он не мог остановиться.
— Я знаю, что он хочет тебя! Он хочет тебя трахнуть...
Я не думала.
Я просто ударила.
Моя ладонь хлестнула по его щеке. Мы оба замерли, ошеломлённые.
Я увидела, как его глаза из шокированных превращаются в тёмные. Опасные.
Уголок его губы лопнул, и по подбородку потекла тонкая струйка крови.
Я ударила его достаточно сильно, чтобы он кровоточил.
— Думаю, тебе стоит уйти, Слэйд, — я проглотила желание извиниться, спросить, в порядке ли он.
Потому что я сама не была в порядке. Он ранил меня глубже, чем мог представить.
— Этого не будет, — сказал он и отошёл в сторону, открывая проход к своей машине, стоящей вдоль улицы. — Садись в машину.
Я покачала головой, пытаясь удержать подступающие слёзы.
— Нет.
— Чёрт возьми, Палмер. Садись. Это твой день рождения, и я хочу отметить его с тобой.
И в этот момент будто сами звёзды ярче вспыхнули, чтобы показать мне правду, которую я не хотела видеть всё это время.
Слэйд сейчас не выглядел сексуальным. Он выглядел разъярённым. Угрожающим. Нестабильным. И всё это — из-за того, что Хантер мой друг?
Я не пошевелилась. Ноги будто приросли к асфальту, взгляд — к земле. Я даже смотреть на него не могла.
Он сдвинулся. Сделал шаг ко мне.
Я тут же отскочила, снова упершись спиной в стену.
— Прости, милая. Я не хотел этого говорить. Пойдём, ладно? — его голос стал мягким, почти искренним.
Он звучал так… убедительно. И от этого сердце разрывало ещё сильнее — ведь глубоко внутри я понимала: вот он, настоящий Слэйд.
Картина наконец проявлялась полностью.
— Мне… это не подходит, — мой голос был таким тихим, что я сама едва расслышала.
— Что ты сказала?
Первая слеза упала.
— Я сказала… мы закончили, Слэйд. Я не могу с тобой так дальше.
Он дёрнулся, будто я снова ударила его.
— Я… э… увидимся, — прошептала я и пошла прочь, сворачивая за угол к своему зданию.
Но не успела сделать пяти шагов.
Меня резко дёрнули назад за руку и впечатали в кирпичную стену. Шершавые камни содрали кожу с плеч и спины, и я вскрикнула.
Я попыталась закричать, но его ладонь тут же накрыла мои губы, заглушая звук.
Мой взгляд метался, пока не нашёл его лицо.
Лицо, перекошенное яростью.
— Ты не можешь просто уйти от меня. Я извинился. Ты… ты сводишь меня с ума. Я вижу, как мужики на тебя смотрят, и всё, что я хочу — выпотрошить их, потому что ты моя. Ты всегда будешь моей!
Я затрясла головой, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Но я уже была в панике. Моё тело требовало больше кислорода, чем могло получить.
Всё размывалось.
— Я люблю тебя, Палмер, — выдохнул он. — Я знаю, что ты тоже любишь меня. Не бойся. Я никогда не причиню тебе боль. Никогда.
Он убрал ладонь — и вместо неё прижался ко мне губами, даже не дав мне возможности выдавить хоть какой-то крик о помощи.
Я билась в его хватке, не желая его рта на себе.
Во рту вспыхнул вкус крови — металлический, резкий — и я вспомнила, что он же был с рассечённой губой.
— Нет, — попыталась я сказать, но вышло лишь какое-то хриплое, приглушённое мычание.
— Видишь? Ты ведь любишь меня, Палмер.
Люблю?
Да.
Я кивнула.
— Я люблю тебя, Слэйд.
Он ладонью обхватил мою щёку.
— Я так долго ждал, чтобы ты это сказала.
Я почувствовала, как его член прижался к моему животу — твёрдый, требовательный.
— Я знаю, что ты хочешь меня. Я хочу тебя так сильно, что это больно, Палмер. Скажи, что ты хочешь меня. Что хочешь почувствовать меня. Что хочешь, чтобы я был единственным мужчиной, который узнает, каково тело твоё наощупь.
Голова гудела, словно я была пьяная.
И тут дошло — он использует свою магию… Против меня. Чтобы управлять мной.
Я отчаянно хотела вырваться, но этот контроль был в разы сильнее того, что он показывал мне когда-то на тренировке.
Я попыталась сказать Слэйду, что мне плохо, что что-то не так, но едва открыла рот — как услышала свой собственный голос, уверяющий его, что я хочу, чтобы он стал моим первым.
Что я купила нижнее бельё специально для него.
Сегодня.
Сейчас.
Его глаза вспыхнули так ярко, как светлячки, которых я ловила в детстве на заднем дворе с родителями… до того, как…
— Ты идеальна. Просто идеальна для меня, — прошептал он, целуя меня вновь.
— Пропустим ужин. Я хочу почувствовать твоё сексуальное тело рядом с собой, а потом, когда я по-настоящему помечу тебя и сделаю своей, закажу нам еду. Пойдём.
Он взял меня за руку и повёл к машине.
И я не сопротивлялась. Я не хотела сопротивляться. Всё, чего я хотела — это то, чего хотел он. Он был счастлив — значит, счастлива и я.
Слёзы текли по моим щекам, когда я вернулась в реальность.
Тело дрожало. Я была просто вымотана до предела. Это был первый раз, когда Слэйд использовал свою способность на мне.
Он получал дикое удовольствие от того, что я делала всё, что он хотел, говорила то, что он хотел услышать.
Но бывало и хуже… когда он считал, что я чем-то его обидела — даже если это было полностью у него в голове — он решал, что меня нужно наказать.
Его любимым наказанием было связывать меня и оставлять в тёмных комнатах на часы, без предупреждения — вернётся он… или нет.
Есть две вещи, которые вгоняли меня в панику так же резко, как удар адреналина в вену:
когда моё сознание меняют против моей воли,
когда меня связывают и бросают.
Эта паника была вшита в меня. Но хуже всего было то, что он сделал из меня — своего зомби.
Потому что внутри всегда оставалось крошечное, тонкое осознание — тихий голос, пробивающийся сквозь весь туман, шептавший: то, что я делаю — не я. Это меня используют.