— Вау. Кто-то сегодня явно вдохновлялся Джонни Кэшем.
— Это блокнот с гепардом?
Он полностью проигнорировал моё замечание, его взгляд прошёлся по моему лицу, затем медленно скользнул вниз к талии. Его глаза внимательно изучали мой розовый шёлковый блузон, и я поспешно разгладила невидимые складки на своих кремовых брюках.
— Именно. У тебя что, что-то против гепардов?
— Ты всегда такая острячка? — спросил он, сложив руки на столе. В нём было что-то внушающее страх, но, по какой-то причине, меня это не пугало. Я могла представить, как большинство людей ёжится под его тяжёлым взглядом.
— Ну, смотря кого спросить. Большая часть моей семьи, вероятно, скажет «да». Друзья, скорее всего, тоже согласятся, — я начала тараторить, но вовремя остановилась.
Он раздражённо выдохнул и поднял руки.
— Ты ведь понимаешь, что я твой начальник, верно?
Очевидно, я знала, что он мой начальник. Он сам проводил собеседование и был президентом компании. Босс явно хотел, чтобы я это хорошенько усвоила.
— Понимаю.
— Тогда давай оставим сарказм за дверью, — он приподнял бровь, и я послушно кивнула.
Вспомни, что мама всегда говорила… Не обязательно озвучивать каждую мысль, которая приходит в голову.
— Поняла, мистер Ланкастер, — сказала я, натянуто улыбнувшись.
Он откинулся в кресле и прочистил горло.
— Хорошо. Теперь объясни, почему ты ездишь на этом нелепом агрегате в такой холод.
— Моя машина в ремонте, — я уже говорила ему это, но раз уж решила быть паинькой, напоминать не стала.
— Когда её починят?
— Надеюсь, скоро.
— И ты не можешь взять машину у кого-нибудь из своих многочисленных родственников? — снова этот снисходительный тон. Но я не поддамся.
— Не хочу их просить. Я пытаюсь доказать, что могу справляться сама. Я только что окончила колледж, пора становиться взрослой.
Уголки его губ едва заметно дёрнулись, и если я правильно читала Мэддокса Ланкастера, то ему понравился мой ответ. Хотя, конечно, он никогда в этом не признается.
— Понимаю. Тогда давай разберём твои обязанности.
Я сняла перьевую крышечку со своей розовой ручки, надела её на другой конец, скрестила ноги и положила блокнот на колени.
Следующие тридцать минут он подробно расписывал мне список обязанностей. Я должна была делать всё — от приготовления кофе и заказа обедов для офиса до присутствия на его встречах и ведения заметок, забора одежды из химчистки и бронирования столиков в ресторанах. Время от времени он также собирался давать мне тексты для ознакомления и запрашивать обратную связь, а ещё — добавлять новые задачи по мере необходимости.
Иными словами, если я не докажу, что способна на большее, то буду девочкой на побегушках.
Но я собиралась впечатлить его по полной.
Необычные виды спорта — моя специализация, но сложные мужчины идут сразу следом.
Ну что ж, Босс, игра начинается.
4 Мэддокс
Нашей команде удалось нащупать ритм в Коттонвуд-Коув. Моя новая ассистентка уже отработала две недели и начала третью с тем же запалом. Она не раз удивляла меня своей трудовой этикой, хотя это всё ещё был испытательный срок.
Я знал, что многие врываются в новую работу с энтузиазмом, но вскоре сдуваются. Джорджия Рейнольдс пока справлялась со всем, что я на неё наваливал, с удивительной лёгкостью. А это о многом говорило, учитывая, что у меня ассистенты менялись чаще, чем у большинства людей чашки с кофе. Я задавал ей не самые приятные поручения, загружал работой, с которой, как мне казалось, она не справится. Но каждый раз она возвращалась с улыбкой. Я требовал от сотрудников многого, но и вознаграждал их за это соответственно. Её я пока не поощрял — ещё слишком рано. Вопрос о том, задержится ли она здесь, оставался открытым.
Если бы в Lancaster Press проводили конкурс популярности, Джорджия была бы королевой офиса. Все её обожали, хотя она работала всего пару недель. Она знала, как включить обаяние, и я уважал людей, которые умели пользоваться своими сильными сторонами. Многие стараются быть приветливыми, но в её доброжелательности было что-то настоящее, что встречается редко. Её имя красовалось на доске с текущими результатами турнира по пинг-понгу, который сотрудники устраивали во время обеда, — она сразу же включилась в игру. Я заметил, что на обед она тратила всего двадцать минут, потому что был готов её одёрнуть, если бы она проводила в комнате отдыха целый час, развлекаясь с коллегами. Но она спускалась вниз, играла один матч, судя по всему, громила всех, а потом возвращалась к столу и ела, продолжая работать. К тому же она приносила пончики две последние пятницы: в первую — в честь завершения первой недели работы, а на прошлой неделе — по случаю дня рождения Вирджинии. Это принесло ей немало очков. Я поддерживал традицию отмечать пятилетия, десятилетия и двадцатилетия работы сотрудников. Но устраивать праздник за первую неделю? Кто, чёрт возьми, так делает?
Как и от большинства новеньких, я ожидал, что ко второй и третьей неделе её темп спадёт. Это нормально, и я не собирался её жалеть. Но на прошлой неделе она только прибавила обороты и даже не думала сбавлять темп.
Я только что приехал в офис и припарковался рядом с этим чёртовым белым корытом, на котором она ездила. Меня это раздражало. На улице холодина, а она передвигается на небезопасной развалине. Но какого хрена мне до этого вообще дело?
Сегодня я приехал раньше, чтобы быть первым, но она снова меня опередила. Мне не нужно было появляться в офисе так рано, но тот факт, что она с первого дня стабильно оказывалась здесь раньше меня, заставлял вставать с постели чуть раньше обычного.
И сколько, блядь, времени нужно, чтобы починить эту чёртову машину?
Её семья в курсе, что она каждый день ездит на этом гробу на колёсах?
Почему меня это так бесит?
Может, я просто был не в духе из-за того, что проснулся с дикой утренней эрекцией после сна, в котором моя ассистентка сидела у меня на коленях прямо за рабочим столом, без трусиков.
И это был не первый раз, когда она снилась мне. И эта хрень меня бесила.
Я не из тех, кто фантазирует о коллегах.
Когда дело касалось женщин, я всегда держал всё под контролем.
Но сейчас мне срочно требовалась разрядка, и это только усугубляло моё и без того хреновое настроение.
Я вошёл в офис, и меня, как и каждое утро с её прихода, оглушило семидесятнической музыкой. От Karen Carpenter и её