Не понимая, как она умудряется полностью закрываться от меня, я изучал её лицо. Неужели… неужели я действительно нашёл человека, с которым мог бы иметь нормальные отношения? Даже не обязательно романтические — хотя, чёрт возьми, я бы не отказался. Мне сейчас подошло бы хоть что-то.
Вдруг я почувствовал острую потребность быть ближе к этой женщине. Я открыл рот — и слова просто вырвались.
— Сэйдж, ты бы хотела сходить со мной на ужин?
Я улыбнулся и смотрел, как эмоции пробегают по её прекрасному лицу. Удивление. Радость. Восторг. Они танцевали на её округлых щёках и пухлых губах.
Интересно, какие они на вкус?
Эмоции — не так уж и плохи, если я могу видеть их вот так, а не быть раздавленным ими изнутри.
Как это вообще возможно?
Я не мог оторвать от неё взгляд, хотелось зафиксировать каждое её движение. Я стоял и пялился, как идиот, когда она приподняла губы в застенчивой улыбке.
— Эй, мудак. Она не свободна, — взорвался этот хер.
Он дошёл до точки кипения — я буквально видел, как ярость вырывается у него из ушей.
Я проигнорировал его, не сводя глаз с женщины передо мной.
— Скажи «да».
— Я с удовольствием схожу с тобой, Фишер, — сказала она.
Она улыбнулась так широко, что у меня перевернулся живот, а член начал просыпаться.
Почему я это делаю? Что, чёрт возьми, в ней такого?
— КАКОГО ХУЯ НЕТ, — взревел уёбок, делая три широких шага и хватая её за плечо, пытаясь дёрнуть прочь от меня.
Я увидел красный.
Мой левый кулак влетел ему в голову так быстро, что он даже не успел попытаться защититься. Раздался отчётливый хруст — его скуловая кость треснула. Он отшатнулся назад, а я тут же пошёл вперёд. Собравшись, он попытался ударить, но я перехватил его кулак и вбил ему кулак прямо в глотку.
Он рухнул, как мешок с дерьмом, задыхаясь и хрипя, пытаясь втянуть воздух, которого он не заслуживал.
А вот и оно.
Страх.
Я глубоко вдохнул, глаза сами собой закрылись, и изо рта вырвался усталый вздох, будто мне смертельно надоело возиться с этим отбросом. Не глядя, я схватил его за волосы и дёрнул вверх.
— Ты, сука...
Нет.
Я сжал его волосы сильнее, заставив заткнуться, и дождался, пока он посмотрит мне в глаза. Он всё ещё был зол, но как только его жалкий мозг осознал, что именно он видит, в его взгляде мелькнуло понимание. Он сдулся.
Есть, блять, причина, почему я был лучшим в своём деле. Я — король переключения человечности. Включить. Выключить. И сейчас я мог только догадываться, как выгляжу. Если угадывать — мои глаза были абсолютно чёрными.
Когда я ухожу в это состояние, всё… меняется. Мои глаза становятся чернее беззвёздного неба, а страх людей, которые съёживаются передо мной, подпитывает меня. С годами я научился себя контролировать. Держать зверя на цепи. И это было в интересах всех.
Я не играю в игры.
Я — ёбаный монстр в этой комнате. Во всех комнатах. Я — кошмар, которому не стоит заглядывать в голову. И я хочу так изуродовать мозг этого больного ублюдка, чтобы он больше никогда не смог закрыть глаза, не обоссавшись. Но это подождёт. Я не собираюсь раскрывать всё, на что способен. Пока что.
— Никогда больше сюда не приходи. Никогда больше не смотри на Сэйдж. Не разговаривай с ней, не думай о ней и, тем более, не смей дрочить на свой жалкий хуй, представляя её прекрасное тело. Клянусь богами, если ты ещё раз подумаешь о том, чтобы к ней прикоснуться, я приведу сюда трёх своих братьев. Мы, блять, потанцуем, и это будет твой последний танец, ты, говённое пятно. А теперь убирайся нахуй.
Мой голос был таким низким и гулким, что я едва узнал его как свой.
Он вылетел из магазина и ни разу не обернулся.
Глава 7
СЭЙДЖ
Нет. Нет. Нет!
Я вылетела наружу, бросив кофе у раковины на кухне — недоверие перекрыло все остальные чувства. Я рухнула на колени и закрутила головой, пытаясь осознать, что именно я вижу. Яркость нового дня резала глаза, слишком резко контрастируя с шоком и яростью, которые накрыли меня с головой.
Какого хрена происходит?
— Ба! Иди сюда! — заорала я так, чтобы она услышала меня из своего домика позади моего.
Магия во мне вибрировала, требуя исцелить растения. Такого просто не должно быть. Кто вообще слышал о том, чтобы сад зелёной ведьмы просто так засыхал и умирал?
— Что случилось, дитя? — отозвалась Ба, но, завернув за угол и увидев всё своими глазами, она резко остановилась. Похоже, старая ведьма всё ещё способна потерять дар речи от шока.
— Милосердные луны… — выдохнула она, и в её голосе звучало искреннее замешательство.
А вот это уже плохо. Она должна разбираться в этом дерьме лучше всех.
Мэйвен носился вокруг, как одержимый лис, яростно раскапывая землю лапами, издавая пронзительные скулящие звуки. Он поднял голову и посмотрел на меня, усы были облеплены грязью.
О, нет, блять. Это мой, мать его, сад.
Я вытащила свою силу на поверхность — золотые вихри, похожие на мини-циклоны, вспыхнули из моих ладоней. Резко взмахнув рукой вправо, я начала произносить заклинания. Сейчас, когда я стала старше и опытнее, мне уже не нужно было говорить слова вслух. Достаточно было представить результат — и магия делала остальное. Для меня ведьмовство всегда было процентов на восемьдесят ментальным, на десять — повторением, и ещё на десять — чистым упрямством. Я знала, чего хочу от земли, — и она давала. Но когда нужно добавить немного драматического размаха, ничто не сравнится с тем, чтобы выкрикнуть слова.
— Crescere! Cresco! — Расти! Поднимайся!
Полоса зверобоя взорвалась из земли.
— Excresco! — Увеличься!
Он рос и рос. Отлично. Потому что мне понадобится всё это, чтобы разгрести тот пиздец, в который превращается моя жизнь.
Чёрт, я сейчас чувствую себя чертовски сильной.
Слишком давно я не давала магии течь так свободно, и я поймала себя на улыбке. Я не помнила, чтобы колдовство когда-либо приносило такое удовольствие, и меня захлестнул внезапный голод — желание впустить в себя ещё больше силы.
Это охуенно.
Ещё. Мне нужно ещё.
— Crescere, adulesco! — Расти, больше!
Корень валерианы. Ага.
Он мне потом пригодится, чтобы успокоить мой стрессованный зад.
Сосредоточившись на больных клумбах, я вытянула обе руки, готовясь вылечить этих бедных малышей ко всем чертям. Я вздрогнула,