Но Сэйдж была загадкой. И она завораживала меня.
Мне хотелось узнать о ней всё, чтобы заслужить её счастье и привязанность — не манипулировать ими. Я приветствовал этот вызов. Честно говоря, я был чертовски взбудоражен, предвкушая, какие слова могу сказать, чтобы она улыбнулась, что могу сделать, чтобы она таяла в моих объятиях, какие восхитительные вещи могу творить с её телом, чтобы она отдалась мне полностью.
Да.
Я собирался пустить корни в сознании этой женщины.
В её, чёрт возьми, теле.
И сделать это естественно, будучи собой.
— Всё будет идеально, если ты не против подцепить мои микробы, — поддразнила она, забирая у меня открытую бутылку.
Поднеся её к пухлым красным губам, она сделала глоток. Когда отстранилась, капля вина стекла по её подбородку. Я поймал себя на том, что протянул руку и смахнул её большим пальцем. Затем отправил палец себе в рот.
Её зрачки расширились.
— Для меня будет честью носить твои микробы, милая, — флиртовал я, и она покраснела.
Она передала бутылку мне, и мы продолжили есть, болтая о странностях городка, о том, какая здесь вкусная еда, и о её бабушке. Да — та самая развратная старушка действительно оказалась её бабулей.
Мы доели и допили вино, даже не заметив, как пролетело время.
— Ох, звёзды… я так объелась, — простонала она, растянувшись на пледе на спине.
Поглаживая живот, она прикрыла глаза рукой. Сквозь деревья пронёсся ветер, взлохматив мои волосы.
— Тебе не холодно? У меня в рюкзаке твой свитер…
— Пока нет. Ложись сюда и поговори со мной, — пробормотала она, не убирая руку с глаз.
Я подвинулся и лёг рядом с ней на бок. Подперев голову рукой, я не мог оторвать от неё взгляд. Рыжие волны волос разлились вокруг её головы, а светлая кожа будто светилась в сумерках.
— Фишер?
Моё имя на её губах звучало как молитва.
— Да, милая? — ответил я, сердце колотилось в ожидании.
— Для человека, который умеет читать эмоции, я думала, ты бы уже поцеловал меня, — почти прошептала она, убирая руку с глаз и одаривая меня дерзкой улыбкой.
У меня вырвался искренний смех — громкий, неожиданный, наполнивший воздух вокруг нас. Я не привык к партнёру, который заставлял меня смеяться и улыбаться так. Обычно рядом со мной люди издавали совсем другие звуки.
Мысль о том, что я могу иметь обоих, и как идеально они дополняют друг друга, заставила моё сердце забиться быстрее.
— Это то, чего ты хочешь? Поцелуй? — я придвинулся ближе, прижимаясь к ней телом.
— Для начала, — парировала она без малейшего колебания.
Я обвил её талию рукой и чуть отстранился, чтобы заглянуть ей в лицо. Она медленно моргнула, жадно изучая мои черты. Тёплое прикосновение её руки согрело мою щёку, пальцы скользнули по тёмной щетине.
Я опустил губы к её губам и едва-едва коснулся их своими. По спине пробежала дрожь.
Такая мягкая.
Отстранившись, я посмотрел на неё, проверяя, всё ли в порядке. Я не хотел торопить её или пользоваться моментом.
Следующее, что я понял — уже я лежал на спине, а она нависала надо мной, её волосы опадали вокруг нас, отсекая весь остальной мир. Я провёл рукой вверх по задней поверхности её бедра, закинул ногу себе на бедро и сжал в ладони её восхитительную задницу. Она застонала и накрыла мой рот своим, проводя языком по линии губ, требуя впустить её. Я открылся — и она скользнула внутрь, дразня мой язык, углубляя поцелуй, пока мои руки блуждали по её спине. Я притянул её ближе, и этот резкий, голодный рывок лишил её равновесия — она оседлала меня, и мы оба застонали, когда она устроилась, вцепившись пальцами в мои тёмные кудри.
— Боги, я хотела сделать это ещё с того чёртова пикника у озера, — выдохнула она надо мной.
Я толкнул бёдра вверх, прижимаясь к ней, и этот движением вырвал из неё тихий всхлип — благословение для меня.
— Звуки, которые ты издаёшь, поставили бы любого мужчину на колени, — процедил я сквозь стиснутые зубы.
Осторожно, потому что она всё ещё обвивала меня, как мартышка, я сел, прижимая её крепче, наслаждаясь ощущением её изгибов у себя на теле. Я заправил прядь волос ей за ухо, а остальные собрал в кулак за спиной. Лёгкое натяжение — её шея вытянулась, и я уткнулся лицом в изгиб между плечом и горлом, втянув её запах. Я провёл носом по её шее, осыпая линию челюсти поцелуями, удерживая её волосы, не давая отстраниться.
— Фиш! — выдох, сорвавшийся с её губ, заставил мой член дёрнуться. Я хотел слышать это снова и снова.
— Милая, — прорычал я, — ты… нечто особенное. Но как бы сильно я ни хотел зайти дальше, я не могу. Я хочу ухаживать за тобой. Завоевать твою привязанность. Узнать всё, что есть узнать о Сэйдж Уайлдс. Меня никогда в жизни так не захватывал ни один человек.
Я отстранился и отпустил её волосы, чтобы она могла посмотреть мне в глаза. Я чувствовал себя обнажённым — и впервые в жизни по-настоящему увиденным.
— Ты хороший человек, Фишер Бахри. Я не думала, что ты такой романтик, но, видимо, мне просто повезло, — сказала она и соскользнула с моих бёдер, отодвигаясь.
— Не знаю, насколько я хороший, — выдохнул я, проводя ладонями по бёдрам, надеясь скрыть влагу, появившуюся будто из ниоткуда. — Но мне нужно кое в чём признаться. Даже в паре вещей…
Она приподняла брови и кивнула, давая мне знак продолжать.
Я не был хорошим человеком. Я делал по-настоящему тёмные, извращённые вещи во имя своей работы. Подпольные криминальные сети знали меня. Чёрт, они знали всю нашу команду. Если враги оказывались в комнате или камере, и туда заходил я — страх первым ударял им в грудь. Я видел, как самые жестокие и развращённые ублюдки буквально обсирались, понимая, что допрос буду вести я.
Меня накрыла волна вины. Я уже начинал ненавидеть то, что вынужден врать ей о том, кто я на самом деле. О том, кто мы на самом деле. Но работа всегда была на первом месте. Перед всем.
Нам всем было за тридцать — или около того — и только у одного из нас когда-либо были серьёзные отношения. Меня это никогда не волновало.